 |
С океана Тихого - |
| №033-034, 20.08.2003 |
Печальная история космодрома, подаренного русскими умельцами американцам
К чести "ВТ" следует признать: мы - единственное российское издание, рассказавшее своим читателям в последние годы о "чисто российском" происхождении наземного и воздушного (в том числе с дирижабля, аэростата и даже планера!) космических стартов.
Но ведь имеется еще и старт морской, с каким-то таинственным названием Sea Launch - скажут наиболее продвинутые читатели. Но оказывается, что и за этим "фирменным" названием скрывается наше, российское происхождение, проплаченное - увы - "баксами". Впрочем, обо всем по порядку...
Неисповедимы пути к Нептуну
Еще в далеком 1965 году КБ транспортного машиностроения в инициативном порядке начало разработку стартового комплекса, базирующего на морских грузовых судах, для запуска с него ракеты-носителя "Циклон" - мирного аналога МБР типа Р-36М конструктора Михаила Янгеля. Уже первые проработки самородков названного КБ подтвердили техническую осуществимость перспективного проекта. Случилось, однако, так, что массы космических аппаратов быстро возрастали и вскоре вышли за пределы грузоподъемности "Циклона", остановив работы в данном направлении.
В 1975 году с участием КБ ТМ совершается новое чудо: на Байконуре начинают работу по сооружению целиком автоматизированного стартового комплекса с технической позицией для ракеты-носителя "Зенит", технические и эксплуатационные характеристики которых окажутся настолько высокими, что до сих пор не имеют аналогов в мировой технике. Уникальность создававшегося комплекса определялась не только его базированием на 160 изобретениях инженеров КБ, но, главное, - наивысшим возможным уровнем автоматизации процессов подготовки носителя к пуску, включая стыковочные операции перед стартом. А ведь в работах по подготовке ракеты к пуску на стартовом комплексе участвовало не более 50 человек.
Но и в эти напряженные годы КБ ТМ продолжает изучать возможности морских судов и перспективных ракет-носителей для осуществления запусков космических ракет с океанской акватории. Во всяком случае, требования к комплексу морского базирования формулируются специалистами КБ именно в это время в рамках НИР "Плавучесть", под которой подразумевалась разработка концепции сооружения плавучего космодрома. А в 1981 году у КБ ТМ дело доходит и до разработки полномасштабного проекта морского базирования комплекса "Зенит", в практической осуществимости которого уже никто в КБ не сомневался. Проект этот, однако, в силу его капиталоемкости снова замораживается. Тем временем, в 1985 году вводится в строй 1-й старт носителя "Зенит" с технической позицией на Байконуре, а 1 декабря он принимается на вооружение.
Выживание, обернувшееся космическим взлетом
Брошенная на произвол судьбы кремлевскими перевертышами некогда могущественная "оборонка" в поисках шансов на выживание бросается на "прогнивший" Запад, за гроши распродавая в первые годы "демократии" накопленный за десятилетия интеллектуальный потенциал. Осенью 1992 года в США появляется делегация флагмана Минобщемаша - НПО "Энергия", пытаясь заинтересовать "дядю Сэма" пакетом заманчивых предложений, среди которых выделяется перспективностью почерпнутая в КБ ТМ идея "морского старта" - запуска коммерческих спутников с экватора в Тихом океане. Почти одновременно американцы впервые принимают представителей КБ ТМ в составе генерального конструктора Г. Бирюкова, его заместителя В. Макарычева и начальника конструкторского отдела И. Перельмана, а следом и инспектируют дела их рук - стартовые комплексы ракет-носителей "Космос", "Циклон" и "Зенит" и Байконуре и в Плесецке.
Тем временем ветеран НПО "Энергия" Вячеслав Бодунков, находясь в отпуске, обнаруживает в Выборге на местной судоверфи обгоревшую полупогружную буровую платформу, которую предлагает своему руководству использовать для стартов с нее космических ракет. И уже в марте 1993 года в Сиэтле появляется делегация "НПО "Энергия" с конкретным предложением по созданию комплекса морского базирования, центральным звеном которого и должна явиться "находка В.Бодункова". Соглашение фирмы "Боинг", РКК "Энергия" и норвежской фирмы "Кварнер" о создании ракетно-космического комплекса морского базирования достигается мгновенно.
О том, что происходило дальше, наш корреспондент беседует с ведущим инженером-конструктором КБ ТМ Юрием Семкиным.
- Нам, Юрий Григорьевич, представляется, что американцы, завидев стартовый комплекс "Зенита" на Байконуре - плод трудов КБ ТМ, поняли, что без участия вашего КБ никакой "морской старт" в принципе не состоится!
Похоже, что так оно и было. Во всяком случае, летом 1993 года мы получили официальное приглашение участвовать в проекте "Морской старт", а в конце года дело дошло и до определения нас головной организацией по всему стартовому комплексу. Это означало, что именно наши идеи и технические предложения, разработанные еще до 1994 года, кладутся в основу всего плавучего морского стартового комплекса для выведения на орбиту космических аппаратов носителями "Зенит" из экваториальных районов Тихого океана. Руководство КБ отнеслось к новой задаче с полной ответственностью, задействовав в проекте все основные тематические подразделения и, прежде всего, головной конструкторский отдел И.Перельмана, назначенного руководителем работ по "Морскому старту". С 1997 года, после его кончины, на смену приходит В.Бебенин. Все решения по данному тематическому направлению принимает зам. генерального конструктора В.Макарычев. Что касается меня, то я являюсь одним из трех заместителей руководителя работ по проекту...
- И ваше КБ "бросилось в бой" с места в карьер?
Не сказал бы! Концепция использования в качестве стартовой платформы полупогруженного нефтедобывающего сооружения норвежской фирмы "Кварнер Маритайм" принимается всеми участниками проекта в апреле 1994 года. Но уже в декабре наше КБ нарывается на классическую "подставу" со стороны российского партнера - РКК "Энергии", не имевшей закаленных спецов по стартовым сооружениям и их технологическому оборудованию уникальной сложности, и, тем не менее, отказавшейся от услуг нашего КБ.
- И американцы эти вольности терпели?
Такое двусмысленное положение сохранялось аж до октября 1995 года. И только вмешательство американцев положило конец этому амбициозному "выпиху" учеников С.П.Королева: по настоянию компании "Sea Launch", наше КБ в начале 1996 года возвращается в проект в статусе головной организации по ракетному сегменту стартовой платформы, то есть разработчиком всех ее систем и технологического оборудования, с объемом работ в 32 млн дол. Контракт на изготовление и поставку всего оборудования с КБ ТМ подписывается осенью 96-го. Весной следующего года на Выборгской судоверфи начинается монтаж поставляемого нами оборудования. А на верфи в г. Глазго (Шотландия) строится сборочно-командное судно - своего рода плавучий МИК - консорциумом фирм Дании, Норвегии, Финляндии, Англии, Германии и других стран.
- Неужели весь плавучий комплекс так и появился "за бугром"?
Слава богу, нет. Оба морских компонента его - и сборочно-командное судно, и стартовая платформа - по мере изготовления или модернизации прибывали в Санкт-Петербург, на Канонерский судоремонтный завод, где на них и монтировалось оборудование и комплекс управления. Не поверите: график сборки и наладочных работ международным коллективом был не посуточным, а почасовым!..
- И у нас оказались в наличии кадры руководителей, способные его обеспечить?
На этой стадии работ монтажом технологического оборудования руководил я, на платформе - бывший начальник Байконура генерал-лейтенант А. Шумилин и зам. генерального конструктора КБ ТМ В. Макарычев, по разгонному блоку "ДМ" - детищу РКК "Энергия" - генерал с Байконура В. Гудилин...
В этот ответственный момент все базовые решения по проекту в целом принимаются лично руководителями ГКБ "Южное", ПО "Южмашзавод" и КБ ТМ. И 12 июня плавсредства покидают Санкт-Петербург... К чести участников работ, график и далее обеспечивается с поразительной четкостью, чем обеспечивается выполнение первого запуска с платформы в 1998 году.
- Хотя многое уже сказано, объясните читателям, что именно входит в общее понятие "Морской старт"?
В состав всего комплекса входят 4 сегмента: морской, ракетный, континентальный (включающий средства доставки ракет-носителей, компонентов ракетного топлива и разгонных блоков), и, естественно, базовый порт Лонг-Бич севернее Сан-Франциско.
- Скажите подробнее о главном, морском сегменте проекта.
Он включает стартовую платформу "Odyssey", представляющую пару понтонов, оборудованных пятью несущими цилиндрическими колоннами. На несущие колонны опираются три технологических и пять навигационно-бытовых палуб. Длина сооружения 131 м, ширина 67 м, водоизмещение на плаву 31 тыс. т и 46 тыс. т - в рабочем, полупогруженном состоянии. Второе плавсредство - это судно "Sea Launch Commander" длиной 198 м, шириной 30,5 м и водоизмещением 34 тыс. т.
- И как же этот плавучий тандем работает?
Концепцией "Морского старта" предусматривается два основных этапа работ: на первом этапе выполняются сборочно-стыковочные и проверочные операции с ракетой на командном судне, а на втором - передача ракеты на стартовую платформу и проведение ее предполетной подготовки и собственно пуска.
- Самым ответственным, наверное, является этап работ после перегрузки ракеты на стартовую платформу?
Конечно! Последовательно ракета подается роботами на пусковой стол, затем к ней присоединяются все коммуникации: далее - автоматизированная система готовит ракету к полету и осуществляет ее запуск. И обратите внимание: все это происходит без участия обслуживающего персонала! Все операции выполняет уникальное оборудование, созданное по проектам КБ ТМ пятнадцатью российскими предприятиями.
- И совсем кратко: в чем уникальность проекта "Морской старт"?
Она определяется реализацией запуска космической ракеты стартовой массы "Зенита" не с земной тверди, а с качающегося основания, которым служит та самая стартовая платформа.
- Вернемся, однако, к вашей судьбе ветерана КБ ТМ: не страшно было вам, руководящему сотруднику совсекретной организации, впервые отправляться в "логово империализма", на Запад?
Да как вам сказать... Впервые я поехал не в США, а в Глазго, в августе 1996 года. Познакомился с бытом и жизнью простых шотландцев и их норвежского начальства там, на судоверфи. Оказалось, что ничего страшного, попыток вербовки или там похищения меня ЦРУ отмечено не было... За океаном, в Сиэтле, я появился 13 января следующего года.И позднее бывал там трижды, в связи с приемкой систем командного судна. Об американских коллегах могу сказать одно: они куда менее хлебосольны, чем те же шотландцы!..
В проекте они опекают лишь объект своего прямого интереса - блоки запускаемых средствами "Морского старта" полезных нагрузок, тщательно скрываемых ими ото всех, а в особенности - от нас, россиян. Собирают и отлаживают их в наглухо задраенных помещениях с вооруженной охраной, перевозят и манипулируют с ними в закупоренном виде... Видимо, насмотрелись кино про группенфюрера коммуниста Штирлица...
- И какова же на текущий момент статистика осуществленных запусков?
По состоянию на пятое августа с. г. их выполнено 10, в основном - с американскими "секретными" полезными нагрузками, хотя они сами называют некоторые из них "заказами дружественных стран".
- Считать чужие деньги нехорошо. Но все-таки: наверное, за труд в столь экстремальных условиях прилично платят?
Кому как. Если говорить о пресловутых "доходах" от участия в проекте, то не забывайте, что мы, КБ ТМ, в нем - только подрядная организация! Так что доходы от проекта уплывают мимо нас. "Боингу" - 40%, РКК "Энергия" (той самой, которая пыталась избавиться от нас) - 25%, ПО "Южмашзавод" - 20%, ГКБ "Южное" - одни слезы, 5%. Ну а нам, как это часто бывает в реальной жизни, - "дырка" от космического "бублика"... Так что до осыпания золотым дождем участников работ от КБ ТМ очень и очень далеко.
- Но хоть кто-то и как-то поощряет за все содеянное?
Если вы имеете в виду "Росавиакосмос". то нет: ведь проект коммерческий. В самом начале работ американцы еще раскошеливались, помнится, на "премии", мне перепало несколько тысяч "баксов". Даже шампанское как-то подавали на пирс по случаю завершения этапа работ. Теперь же все эти сентиментальные слабости янки начисто забыты...
- Вы ничего не сказали еще о вкладе женщин в "Морской старт"...
По единственной причине: их трудилось и трудится в проекте много, и все они заслуживают всяческих похвал! Назову лишь нескольких представительниц из моей гвардии проектантов: Светлану Александрову. Галину Жданову, Марину Наумову... Я всегда, в любых ситуациях был в них абсолютно уверен, и они никогда не подводили.
- А какова роль в проекте неоднократно упоминавшегося вами зам. генерального конструктора Василия Макарычева?
Еще раз подчеркну: именно он непосредственно руководил и руководит всеми нашими работами. Будучи специалистом высочайшей квалификации, закаленным еще делами по боевым ракетам, начиная с "67-й" машины, запущенной в 1963 году, он неизменно является для нас образцом твердого характера и выдающегося организаторского таланта. Важный штрих: по принципиальным вопросам он на компромиссы не идет, но не из упрямства, а в силу неотразимости своих аргументов.
- В заключение не удержаться от вопроса: верите вы в будущее нашей космонавтики, переживающей не лучшие времена?
Цивилизация уже давно и навсегда осознала потребность в космонавтике и в ее достижениях! И совсем иное дело - отношение к космонавтике государства. Если рассчитывать, что все в ней образуется и получится "само собой", без главенствующей роли именно государства, заинтересованного в своем продвижении вперед, мы можем однажды проснуться и обнаружить себя навсегда задвинутыми нашими "злейшими друзьями" вообще из космоса на задворки цивилизации. Хочется верить, однако, что здравый смысл у "великих кормчих" нашей космонавтики возобладает, и до столь печального финала дело все-таки не дойдет!
- Разрешите пожелать вам и вашему доблестному коллективу новых свершений на тернистом пути к звездам и благополучия!
Всего вам доброго!
Беседу вел Михаил РУДЕНКО