Научно-исследовательское судно
"Космонавт Георгий Добровольский"

Сайт ветеранов флота космической службы

 


Карты 10 и 11 рейсов НИС КГД

Страница 1 | Страница 2 | Страница 3


Записки штурмана

Андрей Ильичёв

 

Часть 2. Рейс 1988 г.

Андрей Ильичёв

И снова здравствуйте.

Как-то мало что помнится из деталей через почти 30 лет. Как давно все это было. Я, впрочем, как и Сергей Самойленко, оказались на НИСе совершенно случайно. С нормальных торговых судов, куда, впоследствии и ушли. Но этот опыт остался в памяти.

Было мне тогда 30 лет. Но с Океаном мы уже были во вполне адекватных отношениях. Все-таки 6 лет училища и 7 лет работы на судах, ну, очень дальнего плавания, способствовали этому…

Чтение записей первой половины 11го рейса оказалось не менее увлекательным занятием, чем предыдущие.

Печатая выдержки из них, хотелось прокомментировать почти каждую. Но сдержался. Поэтому выдержки – в первозданном состоянии…

 


 

Запись без даты:

«Начало рейса 05 июня с выходом из Ленинграда вечером. С женой распрощались у Главных ворот, среди цветущей сирени и прочей зелени, в хорошую погоду и другие прелести ленинградских белых ночей в самом разгаре. Со знанием того, что плановая продолжительность рейса до середины января 1989. Уже другого года…

По выходу из Лнг открутили девиацию (как всегда на моей вахте), походили по мерной линии со специалистом по лагу. На всех каналах нас все время спрашивали, когда он закончит и сойдет с борта? Мало того, что сам факт его провоза на судне при закрытой границе стоил стольких усилий и бумаг, так они как будто еще и задались целью нас в Финском заливе достать. Больно надо нам его с собой увозить! Глупейшие вопросы типа: «А вы не забыли?». Будто здесь дети 3х летнего возраста или старые маразматики, что сидят у нас в службе регулирования движения и в ИПН. Сдали. Едем. Быстро. Встали на якорь в Балтике у Готланда. Простояли 14 часов и пошли дальше. Утром 9го в 08.00 ошвартовались в старой гавани порта. В порту тишина. В гавани, кроме нас, лишь 3 средних яхты. Старые неиспользуемые склады. Проходных нет. По дорожке налево через парк. Загорающие вповалку. Все женщины топлесс. На фоне увиденного в городе всплыло все убожество нашей жизни. Две большие пешеходные улицы в центре, фланирующая публика, проносящиеся на роликах юнцы, маленькие оркестрики и отдельные музыканты. Устал – зашел в кафе. Или просто присел: на фонтан, на прохожую часть. Можно подремать на скамейке. Большинство – здорово загорели. На ходу пьют различные соки, пепси, колы и проч. Множество групп детей с рюкзачками. Явно, из других городов. Отличная солнечная погода дополняет. Множество скульптур и памятников по всему городу. Очень интересные фонтаны: буйволы, запряженные в колесницу с извозчиком. Целый каскад спадающей воды. Буйвол, победивший дракона. В фонтане можно и искупаться. Не знаю, чего нет из вещей и продуктов. Овощи и фрукты очень дешевые. Остальное – подороже. После Исландии вторая по дороговизне страна в Европе. Средний рабочий получает 18 000 крон. После всех отчислений у него остается в переводе на наши деньги около 600 рублей…

На следующий день стоял на вахте. Задергали. Ночью почти не спал. В 07.00 уже лоцман и пошли дальше. Вчера, 11го, прошли Скаген и вниз, вниз, вниз. Объединились с Сергеем и немножко насолили радионавигатору – «фишке», который все записывает в тетрадочку про всех и закладывает. Я думаю, что ему мало не покажется. Еще я удружил доктору. За подобные пакости. И чтобы не врал, чего нет…

Впереди точка 3 гр.сев., 3 гр.вост. Заход в Ломе в 20х числах июля. Впереди работа.»

 

Запись от 15.06.1988:

«… Сегодня подумал, что подобные экспедиции являются как бы прообразом будущих дальних космических полетов на больших кораблях…Высадил 2 ящика разнообразных зеленых насаждений. Поливаю. Где-то даже нравится… Когда бегал сегодня вечером, на палубу вышли промышленники. Всей группой. 6 человек. Смешно. Сразу видно, что совершенно посторонние морю люди.»

 

Запись от 26.06.1988:

«Неожиданно остановились в точке 8 гр.сев., 18 гр.зап. Где встретились с «Беляевым». Он ушел в Пальмас, повез наши письма, а мы не пошли на юг. Здесь до 30го. Весь день у нас были гости с «Беляева». 40 человек приехало. Потом сгружали этих гостей… Зыбь приличная шла. Всегда как назло: как встреча с кем-нибудь, так погода портится. Все закончилось благополучно, но у нас уже есть два кандидата для разборки. Хорошо, что в их число и доктор попал… Удалось несколько раз позагорать. И это в середине лета в тропиках. Ха-ха.»

 

Запись от 29.06.1988:

«Поехали в 20.00 в точку 3 гр.сев., 13 гр.зап. Стыковка «Прогресса». А впереди ( но когда?) обеспечение нового шага в советской космонавтике.

После рейса соберу все свои записи вместе. Просмотрю. Кое-что интересно будет вспомнить. Избирательная память многое напрочь забывает. Но, стоит ей напомнить, как из небытия всплывают замечательно свежие картинки и образы. Как будто это было только вчера.

За иллюминатором полыхают зарницы и сверкают молнии различных видов, и по времени до нескольких секунд. Блеск. В левый борт шквальный ветер и сильнейший ливень. Тропики. Ночь. Океан.

Приснилась картинка: вид нашего судна сверху. Хорошая безоблачная погода с легким ветерком, поднимающим рябь на поверхности. Взгляд поднимается, поднимается, а судно уходит вниз. Становится все меньше, чем мы выше. Меньше, меньше. И совсем теряется в просторе воды…»

 

Запись от 03.07.1988:

«Сегодня праздник. С праздничной курицей и увеселительными развлечениями в виде различных игр. В 13.00 как начали играть, так ели успокоились. И перетягивание каната, и футбол, и теннис, и шахматы, и волейбол. В баскет принял непосредственное участи. Сдули экспедиции. Сделал, что мог. Даже успел своему же игроку разбить лицо и потоптаться по игроку противника так, что он больше не играл. Правда, и мне чуть палец не сломали. Спят наши на ходу…После игры сразу в баню. Но там не долго. Ни как обычно. Потом накрыл небольшой столик, поднял с койки Сергея, и мы с ним выпили за тех, кто нас вспомнил. По чуть-чуть из початой бутылки, которую начали 30го июня, в день 10-летнего юбилея подъема флага АН СССР на бывшем «Назаре Губине»…

Завтра вечером, после очередного витка ложимся курсом на юг в точку 6 гр.юж., 14 гр.зап. к острову Вознесенья.

Записываю в основном хронику происходящих событий, по прочтению которых много всплывает деталей, ощущений, действующих лиц и проч. Импульс воспоминаниям.

Количество недоброжелателей увеличивается с каждым днем, хотя, и из каюты мало куда хожу. С доктором основательно поцапались. Покричали друг на друга в каюте КМ. Большинство-то людей хороших все же окружает. Но, быть готовым надо ко всему: подставить подножку очень даже. Впрочем, и протянуть руку помощи могут. Наверное, я такой же в основном. Из одного корыта хлебаем.Одно только здорово удивляет: безучастность многих ко многому. Когда, казалось бы уж и молчать-то не следовало бы, так, только если пнешь коленом под зад, тогда и выжмут что-то из себя.»

 

Запись от 10.07.1988:

«Дни продолжают лететь очень быстро. Это очень хорошо. Погода, видно, готовит нас к югу заблаговременно. Вот, только два дня, как с неба ушли облака, но ветер и волна в прежней силе. Казалось бы… Рядом с экватором. А все время качает и прочие казусы умеренных широт.

Поговорить по ртлф не удается. Здесь глухо совсем. Радисты уже и не записывают желающих, т.к. их нет. Какой-то глухой в этом отношении «пятак» в океане. Но скоро, после 14го, должны пойти на заход в Ломе. Будем надеяться.

6го отработали по запуску первого «Фобоса». Впервые в истории космонавтики к спутнику Марса. 12го второй запуск. О-че-чень ответственные работы. Экспедиция потом ходит, поздравляет друг друга… Лежим в дрейфе. Часа 2 похожу на витках, а потом остановлюсь…

Витки закончились. Теперь до запуска «Фобос-2» ничего не будет. Отъедем подальше и ляжем в дрейф.

В бане зацепились языками с «дедом» об образовании и воспитании. В одном сошлись определенно: давно ушло в прошлое, когда образованность предполагала и воспитанность. Во всяком случае у нас в стране. Приходится почти постоянно сталкиваться с образованным хамством, безкультурьем и прочими болезнями Страны Советов на 71 году власти. Общий уровень комсостава так низко упал, что почти достиг уровня рядового состава, который, к сожалению, хоть и является примером для подражания многим сферам производственной деятельности (все же мы производственники), все же, по моим понятиям, довольно низок с т.зрения заложенного в процессе обучения. А в этом уже виноваты не сами люди, а система. Так вот, жаль, что комсостав приближается к ним. И в общении, и в поведении (не только в быту, но и в служебных отношениях), в сфере интересов, чтения, даже манере одеваться и есть. Ведь даже не новую одежду можно и нужно носить не как половую тряпку на себе. Впрочем, здесь можно увлечься рассуждениями о скаредности, прижимистости и т.д., так буйно расцветшей в последнее время в нашей среде, когда счет идет на каждую копейку с ее переводом из инвалюты в процентное советское. А также о лишении многих вещей, которые д.быть в обычном обиходе и т.д. Как здесь все переплетено одно в другом. Когда весь пляс начинается от системы, которая не может дать того, что мы зарабатываем, и относится к морякам как к последним сукиным детям, крича под фанфары, особенно в дни праздников и юбилейных торжеств, о наших достижениях.

Ладно. Бог с ним. Увлекся. Тема увлекла. Как с армянами в Ереване. Что они хотят, что они хотят? Да, им просто надоела Советская власть, а все остальное лишь придирки или повод для выступлений. Это может никогда не кончится. Хотя, наверняка, определенная работа для ИХ устранения ведется. И волнения должны прекратиться. Это с одной стороны. А с другой – время-то, действительно, беспокойное началось. И к чему все это приведет, еще никто не знает. Мао однажды сказал: «Если начинает дуть ветер перемен, то не надо строить деревянных щитов, надо строить ветряные мельницы.»

 

Запись от 14.07.1988:

«Едем в Африку.

Завтра начну писать письмо, которое будет прочитано лишь в конце августа. Дочери 5 лет. А я еще не разу не был на ее дне варенья…

Сегодня, когда пошли в сторону Ломе, после отработки очередного витка, и набрали скорость, стали попадаться стада летающих селедок. Вдруг, от форштевня вода начинает бурлить и в обе стороны велетают сотни, а то и тысячи, рыбок, как «усы» судна. И быстрее в разные стороны. Нас тут, в этой забытой Богом точке Мирового Океана, облюбовала морская живность. Дней пять назад подошел косяк дельфинов. Когда мы на ходу – и они плывут быстро, резвятся, кувыркаются. Ложимся в дрейф, начинают медленно и, как бы, лениво кружить вокруг судна, подходят к борту, где стоят любопытные, высовываются… А позавчера приплыли два кита. Небольшие, но, все же, киты, и их размеры внушают уважение. Толпа любопытных с фотоаппаратами резко выросла. Стоят на одном борту. Киты подплывают под судно, все перевешиваются: «Пошел, пошел…». И быстро бегут на другой борт. В ожидании. «Ура! Вот, вот, смотри!» Потом картинка повторяется в обратном направлении. Иногда ловят акул. Дня три назад нашествие макрели и все судно завешено связками вялящейся рыбы.

Из рассказов КМ.

Он заканчивал в Ростове в 48м году мореходку. У них был преподаватель, которого все очень любили. Он преподавал Седову. Ростовское училище его имени. Когда преподаватель умер, мастер нес венок на его похоронах. Вторым несущим был его училищный корешок Соболев. Ныне известный литератор.

Жена КМ была в блокаду в Лнг. Их детсад был переведен из города в Песочную на все время войны (я там вырос). Ее дядя, кажется, Пахомов, часто наведывался к ним после свадьбы. В.А., как говорит, думал, что так, заштатный художничек, а его именем теперь судно в БМП названо, картины в Русском музее выставлены. Там и жена В.А. изображена. Увековечена, т.сказать.

Еще много рассказывал о том, как плавалось в пятидесятые. Когда он разговаривал по-английски со стивидорами, то, стоящий рядом помполит сгорал от ненависти и жгучего интереса: о чем же они говорят? И не разглашает ли он какие-либо государственные секреты? Выдвиженец с завода, помполит-то. А товарища КМ лишили визы и списали из плавсостава примерно за такую фразу (фразу!): «Смотри, какой красивый пароход, не то, что наша калоша.» И т.д. Ведь и пресловутые «тройки» увольняемых ввели после Победы. До войны этого не было. С приходом в порт старшим на судне вообще оставался чиф, а капитан съезжал на берег. Все увольнялись, как хотели, на день, на ночь. Каралось строго лишь опоздание на вахту, а не все остальное. Теперь – наоборот. Да еще все время напоминают о недопустимости распада группы. Хотя вот-вот все это отменят. Как отменили недавно расхваливаемые судовые досмотровые группы с обязанностями таможни. Оказалось, что это ошибка времен застойного периода.»

 

Запись от 22.07.1988:

«К Ломе подошли 17го к 24.00. Встали на якорь до утра. Все занято. Ели добились для нас места на контейнерном терминале. Заступил на вахту. Ночью поспал часа 2. А с утра в увольнение. Сходили хорошо. Да, и все знакомо. В город на такси. Шум, гвалт, духота, прочие прелести африканской жизни. Это надо видеть. Когда все мои накупили, что хотели, то рванули обратно, ближе к морю. Накупались в прибойной волне, которая была очень слабенькой, повалялись на песке. Хорошо. Весь день был пасмурный, а тут Солнце-солнышко выглянуло. Пляж от отеля «Саранова». Негры негров гоняют. Накупавшись, пошли пить пиво. Столики под баобабами. Дешево. Большие холодные бутылки.

Перед приходом в порт организовал выдачу культфонда на руки. Обошлось без особого сопротивления. Все довольны.

На следующий день решил сходить в город еще раз. Да, и не в город, а лишь бы с судна слинять. Нашел себе напарника – нового матроса. С ним и пошли вдвоем. Он в Африке впервые. Пришлось выступать и за гида, и за переводчика, и за помощника в торговых сделках. Затащил Игоря( этого матроса) даже внутрь крытого рынка. Вонь там, конечно, ужасная. Много походили для интереса. Потом такси, и снова мы на вчерашнем пляже. Накат сильный. Брызги долетают до места загорания. Под тентом устроился стармех со своей группой. Я Игоря минут 5 рассказывал о том, как надо купаться в таких прибоях, об опасных тягунах, вторых волнах и т.п. А потом пошел купаться первым, оставив его около нашей одежды, т.к там все же воруют маленькие дети. Покупался, потом «вошел» в одну из сильных набегающих волн, вынырнул, хотел вдохнуть, но в это время меня накрыла вторая волна, следующая сразу за первой. Вот это и опасно в прибое. Вдохнул я здорово, начал отплевываться, потерял ориентацию, а когда пришел более-менее в себя, то уже до дна ногами не доставал. Развернулся к берегу и начал выгребать. Гребу-гребу, а берег все дальше и дальше. Занервничал, усилил напор. Да еще накрыло несколько раз волной со спины. Ничего не получается. И силы как-то быстро стали уходить. Ладно, думаю, пора Игоря на помощь звать. Крикнул раз, другой. Бесполезно. Прибой. Начал махать рукой. Он-то на меня все время смотрел. Он тоже мне рукой в ответ машет. Вот тут, если я и не испугался так уж сильно, то струхнул здорово. Что помогло сосредоточиться и вспомнить еще раз, что главное – не суетиться. Все же он допер, что я не зря размахиваю руками. Засуетился и побежал в мою сторону. Но, тут и я, после нескольких безуспешных попыток, удачно «встал» всем корпусом на сильную набегающую волну. Так много раз, пока они меня не выкинули на песок. На корачках выполз в безопасное место. Причем, сил встать в полный рост уже не было. Отдышался. Обсудили с ним это происшествие. У него всякая охота купаться пропала. Я тоже на воду смотреть не могу. Все же немного постояли еще, пока нас фотографировали. Обязательно достану эту фотографию на память. Много о чем я успел передумать, пока барахтался в прибое. Отошел от потрясения. Пошли, попили. Потом на судно. Перешвартовка на другой причал, сбор денег, отшвартовка… К черту надо такие заходы. Еще какая-то тварь ночью покусала. Главное дело, уже в море и на вахте. Налетела на мостик, и вот. Теперь думай и жди. Африка…

В 04.40 пересекли знаменитую точку 0 гр., 0 гр. Экватор в меридиане Гринвича. Можно уже официальную серьгу в ухо надевать. По старым морским традициям. Если еще и проливом Дрейка пройдем, то с серьгами у меня будет все в порядке.

По поводу пересечения экватора был организован грандиозный праздник: с Нептуном, чертями, крещением всех вновь пересекших даже, т.к. в этой точке уж точно никто не был. А уж о тех, кто это делает впервые, и говорить не приходится (хотя мы уже и пересекали экватор туда и обратно). Поливали из шлангов, прогоняли через «чистилище» (длинная «нора», затянутая брезентом, с ответвлениями, поливают, подгоняют), брили, кормили горчицей, купали в бассейне, ставили печати сзади, пониже поясницы. Музыка, шум, погоня за нежелающими выйти, танцы и песни, чтобы откупиться с русалкой на пару. До обеда никто не работал. А после обеда работали вперемежку с принятием увеселительных напитков. Вечером по ТВ закрутили «Кинг-Конга». Вот такая праздничная программа».

 

Запись от 27.07.1988:

«Сегодня у меня не самый лучший день. Встал, пошел на вахту. Не очень. Подзнабливает. Явный жар и сейчас. Под двумя одеялами так и не смог заснуть, было холодно. Все бы ничего, если бы я был уверен, что это обыкновенная простуда. Прошла ровно неделя, как мы вышли из Ломе, и меня покусали комары. Ведь смешно: в море уже.»

 

Запись от 28.07.1988:

«Немного сегодня отпустило. Ночную вахту еле отстоял. Ломало всего, даже дышать трудно было. Но, самое интересное, Сергея тоже скрутило. У него вообще расслабление желудка и рвота. Он всю ночь не спал, утром к доктору. У мастера во время зарядки что-то внутри «отскочило», как он говорит. Теперь он себя подвешивает на блоках к подволоку. Смех, да и только. Один висит, другой в гальюн бегает, третий под двумя одеялами в халате мерзнет.

Некоторая статистика. Этакие размышления слегка оклемавшегося человека по поводу. Согласно официальной норвежской статистике палубная и машинная команды имеют больше всего шансов заболеть, в особенности сердечно-сосудистыми заболеваниями. Даже по такому показателю, как вероятность умереть насильственной смертью, моряки существенно «опережают» шахтеров, взрывников, рыбаков. В Греции проводились исследования заболеваемости среди различных категорий трудящихся. Результаты таковы: ревматизм: моряки 34,5%, береговые работники – 7,6%. Артрит: моряки – 61,7%, металлурги – 46%, грузчики – 32%, конторские служащие – 24%. Да, это было бы не так и проблемно. Ведь в других болезнях мы могли бы поотстать, допустим. Но, вот результаты исследований в Великобритании 76-80 гг. дали следующие результаты по смертности: на 100 тыс. работающих в среднем за год было зарегистрировано смертей: моряки торгового флота – 41, шахтеры – 19, железнодорожники -18. Вот это уже очень реальный показатель, заставляющий о многом подумать.

Читаю А.Битова «Пушкинский дом»: «… Писатель должен быть талантливым, а графоман – искренен и честен.» Так, кажется. Запомнилось.»

 

Запись 31.07.1988:

«Закончил послеафриканскую чистку. Помыл и постирал все, что можно.

Продолжает качать. Причем зыбь зашла в борт и теперь судно не останавливается на полном ходу, зарывшись в очередной вал, и не окутывается брызгами, и вода не стекает по моей переборке, а просто валяется с борта на борт. До 20-22 градусов. Мы в самом центре антициклона. Область хорошей погоды. Область хорошей погоды. Температура упала до +13+15 гр., в бассейне отвалилась кафельная стенка, вечерами гоняют ТВ, т.к. делать больше нечего. У меня, правда, работы завал. Как-то вот бывает вдруг.

Дали заход в Байрос. А письма идут в Монте. Будут стараться переадресовать через Посольства. Как это получится?

Сегодня ночью подходим к точке 35 гр.юж., 30 гр.зап. Но с «Океанами» [экипаж «Союз-ТМ4»] работаем уже двое суток. Здесь до 9го, запуск афганца планируется. 16го должны быть в Байросе. А 12го сентября уже в Тихом.

«Океаны» говорят, что наблюдают в широте 51 гр.юж. огромное ледяное поле и «льдинки» вокруг, каждая из которых намного больше нашего судна. Айсберги.

Пофилософствовал на досуге в одиночестве, разглядывая фотографии семьи и перечитывая письмо. Любой нормальный человек, я думаю, БЕСЦЕЛЬНО сюда попавший, здорово затосковал бы уже. Какая же цель-то все же в основном помогает выдержать. Интерес? Профессия? Зарплата? Специфика полуромантики? Любовь одинокой жизни? Привычка ничего не менять? Пора на вахту, философ.»

 

Запись 07.08.1988:

«Уже август вовсю. Неделю отработали в точке. Каждый день витки, витки. Все вахты езжу туда-сюда. Время летит быстро.

Погода немного успокоилась. Ветер спал до 10 м/с. Легкая зыбь около 3 метров.

Мостик – мой «дом родной». Ради интереса. Каждый день как минимум 8,5 часов здесь. Если прошлый рейс 8,5 месяцев. 15 дней стоянки откинуть. Этот пусть 6. Всего значит (8+6)*30*8,5=3570 час=почти 150 суток, т.е. 5 месяцев одиночки. «Замечательно».

Сегодня Сергей ради интереса сходил на ПУИС послушать космонавтов. Говорит, что голос усталый и отрешенный. А Манаров вообще давно не выходит. Так что, радостные и удовлетворенные лица у них лишь по ТВ. В обычной работе они очень-очень устают. Кабала-то еще та.

Пошел третий месяц, а молодые, что первый рейс, уже начинают срываться по пустякам.

Обстановка опять не очень. Палубу раздирают различные недовольства и брожения. Как много зависит от руководителя, его умения не только понимать и ладить с людьми, а и непосредственно руководить. Бестолковщина раздражает.

Уже даже мысли о возвращении не посещают. Обычно они вызывают волну мечтательных иллюзий и внутреннего легкого парения. Видно, еще не время этому.»

 

Запись 11.08.1988 г.:

«9-го вышли из точки курсом на Буэнос-Айрес. Но долго так пройти не удалось. Сформировавшийся буквально на глазах и развившийся циклон развернулся и налетел прямо на нас. Качка из умеренной превратилась в невыносимую. 40° – это, я вам скажу, очень прилично. Пришлось почти двое суток штормовать носом на волну. За одну из вахт я прошел 1,8 мили. Своеобразный рекорд со знаком минус. Теперь успокоилось, я снова перебрался с дивана на кровать, и думаю чем заменить утраченный стул, у которого совершенно разломана ножка. Пароход зализывает раны. Доктор подсчитывает оставшиеся лекарства. Все, как обычно…

Сергей сегодня проложился до Дрейка. Мастер «сломался» и пойдем между Фолклендами и континентом и на середину Дрейка тоже вылезать не будем, а все же поближе к Огненной земле, т.к. льды поджимают. Опасность льдов и отвергла первоначальный вариант.»

 

Запись 22.08.1988 г.:

«С выходом (из Б-А) сразу же въехали в привычный для нас шторм. Грохот, бак полностью погружается, скорости нет.

Зато сегодня штиль. Холодно. Только +5. Великолепный по красоте закат. Вспугиваем стаи котиков, которые черными торпедами уходят вдаль, чем отличаются от дельфинов, несущихся, наоборот, как можно ближе к судну, и сопровождающих его.»

 

Запись 27.08.1988 г.:

«А мы уже в Тихом. Связи нет. Болтает. Экспедицию начинают накачивать на серьезную работу. С нами будет дальневосточник «Адмирал Надеин» [так в дневнике]. Чистый вояка.

Обогнули Горн и прошли проливом Дрейка. Дрейк был не дурак, когда подойдя к нему, решил туда не соваться. Хотя нам повезло с погодой. Даже очень.

Сегодня было и по 40°. Пришлось в очередной раз подворачивать.

Полная луна, валы свинцовой воды, возможная встреча с айсбергами, неизведанные края.

Надоевшая качка, минус и снег…

 

Запись 29.08.1988 г.:

«Взошла полная луна, пробившись через разрывы туч, скрашивая ночную вахту. Погода поутихла, побив остатки посуды на 45° качки.

Качка, если на нее смотреть с юмором, достаточно смешная вещь. Не говоря уж о том, что в каютах творится что-то невообразимое, все привязано-перевязано, в душ-туалет – это целый поход.

Мне особенно нравится процесс приема пищи. Обед. Белые скатерти, обильно политые водой. На них живописный беспорядок из ложек, вилок, ножей, хлеба, тарелок, разбросанных макарон и содержимого супа. В углу на мокром полотенце эмалированное ведро с большим черпаком. В нем – суп. Все подходящие встают в очередь, приседают и, балансируя, наливают на донышко тарелки. Сев за стол, стараются расставить ноги пошире и, не ставя тарелку, хлебают. Трудно, когда хочется намазать хлеб маслом, а в тарелке уже налито. Здесь требуется немалая доля сноровки, чтобы вовремя успеть бросить хлеб и нож, чтобы успеть схватить тарелку. Потом ее ставишь, и снова за хлеб. А стул начинает ползти куда-то вдаль от стола. У меня он, например, не крепится. И его уже с трудом можно достать. Выхлебав эти несколько ложек со дна, а кушать-то хочется, снова идешь к ведру. И главное – ни на что не отвлекаться, кроме своей тарелки. Ни на соседей, с ловкостью эквилибриста проделывающих операции на курице, ни на убежавший хлеб, ни на пролетающую мимо тарелку с полусъеденным вторым зазевавшегося начальника радиостанции. Всякое невнимание грозит стиркой брюк. Во всем этом различные варианты. Например, 4-й механик очень любит чеснок, который не всегда выставляют на столы. И вспоминает он об этом, конечно, уже с наполненной тарелкой. Тогда он ловит нашего дневального, просит его подержать, а сам минут на пять исчезает в поисках чеснока на камбуз. Соответственно, выражение лица дневального.»

 

Запись 03.09.1988 г.:

«Задраены все водонепроницаемые двери. Вода знай поливает. Правда, от постоянных сотрясений перед Буэнос-Айресом пошел двигатель на фундаменте. Не хотелось бы, чтобы это повторилось где-нибудь здесь.

Малоизученный район океана. Внимательно рассматривая генеральную карту (тот белый лист бумаги, по которому мы идем, исполосованный вдоль линиями курса, т.к. они все в районе 28,0 град. и картой-то назвать не решились – карта-сетка), можно сделать и интересные наблюдения. Например, что те пики, которые обозначены на картах в виде рифов и банок (представь себе, что глубина все 5000 да 4500 метров, и вдруг 9 метров, или, вообще, скала из воды торчит. Это как настоящая горная вершина, лишь малая часть из имеющихся. И кто и как найдет другие?»

 

Запись 23.09.1988 г.:

«Не дойдя немного до рабочей точки, узнав, что работы в этом месяце не предвидится, по согласованию с Москвой поехали в широты Таити, Добрались до 29° южной и 154° западной, где легли в дрейф. Уже на подходе к точке дрейфа начало успокаиваться. С начала-то хотели встать на якорь на банку. Но положение ее сомнительно. Что вокруг – тоже не ясно. Этот район океана малоисследован. Глубины на картах идут цепочками (как и большинстве океанов) по путям промеров. Вот только эти цепочки здесь отстоят друг от друга на большое расстояние. Поэтому, после долгих колебаний и рекомендаций Службы мореплавания, на якорь вставать не стали (рыболовы приуныли), а просто поднялись до 38° южной и легли в дрейф. Лежали в 1000 милях к юго-западу от Таити. Острова Русские. Наши названия. Миклухо-Маклай и прочие. В дрейфе 5 суток, даже зыби почти не было. И тоскливое созерцание карт погоды, которые радисты регулярно приносят на мостик: в рабочей точке циклон за циклоном. Их отголоски мы уже почувствовали в конце дрейфа, когда стала докатываться мощная зыбь, раскачивая нас с борта на борт.»

 

Запись 02.10.1988 г.:

«Пришли к Веллингтону. Легли в дрейф, не заходя в терводы. Облеты самолетом, побросал буйки со всех сторон. Связались с Николиным. Добро на заход не дают, а нам очень надо. Без объяснения причин, практически. Предложили Литтлтон. Нет возможности забункероваться. Отказались. Предложен Блафф. Да. Карты (две) переслали с вышедшим из порта т/х «Капитан Ляшенко» ДМП. Спустили шлюпку, поймали бочки. Писем почти нет. 10-15. Остальные не дошли.Заход дали на 3-5. Лежим в дрейфе, смотрим Олимпийские игры. По сообщению Николина центральная газета объявила нас судном-шпионом. В Блаффе ожидают прессу. Необходимо организовать экскурсию, дать интервью, чтобы снять подозрения. У экспедиции перья дыбом. Шифровки пошли в Москву по 3,5 тысячи знаков. 1-го в 10:00 сдвинулись. Раздуло. Красиво. Горы, снежные вершины, красивые облака, безветрие, длинная зыбь, заходящее солнце.»

 

Запись 02.10.1988 г.:


Кадры из видео

«В 08:30 разбудили на швартовку. На причале репортеры снимают. Да и на подходе с катера уже успели. Эта фотография 4-го и появилась на страницах газет. В цвете – ржавые. Сразу власти, но довольно доброжелательно и быстро. После властей – телевизионщики. Аппаратура «Sony». Без юпитеров. Сразу со звуком и пишут. Меня в качестве переводчика. До 16 часов этим занимался. 35 минут репортажа впоследствии превратились в 5 минут экранного времени. Но весь 35-минутный материал мы переписали на судне на свой видик и теперь периодически показываем. После телевизионщиков были корреспонденты из газет. Но это я уже проигнорировал, т.к. заступил на суточную вахту.»

 

Запись от 16.10.1988 г.:

«Вчера отправил тлг, еще думая, что отсюда пойдем в Веллингтон, а утром встал – все переминилось: после работы пойдем в Монтевидео. А потом обеспечивать запуск французов, Все ходят, обсуждают, появилась хоть какая-то перспектива. Эта работа, очевидно, будет перед ноябрьскими. Подгадали к праздникам. «Неделин» идет сюда. Экспедиция каждый день отрабатывает-тренируется. А мы лежим в дрейфе.»

 

Запись от 18.10.1988 г.:

«Несколько дней постояла хорошая весенняя погода. На солнышке даже тепло было. Народ вылез погреться. А сегодня опять стал циклон наползать. Ветер усилился, сейчас вовсю льет дождь и начинает все больше и больше покачивать.

А в эти теплые спокойные деньки вокруг судна, как острова, скопились альбатросы (правильное название – странствующий альбатрос, длина туловища до 1 м). Такого количества я еще не видел. Штук сто, не соврать. Сидят на воде, покачиваются. С борта бросят что-нибудь, он гребет. Лапы большие, перепончатые. Косит глазом. Бочком, бочком, шею вытянет со своим огромным клювом. Хвать. Весна… Многие плавают парами. Он перед ней танцует. Крылья расправит, его воздушный поток поднимает над водой немного. А лапами по воде лупит. Потом плюхнется. Довольный. Посматривает: «Как, мол, я тебе ?». К парочке третий подплывает, тоже заигрывает.Так они от него в сторону, даже головой не ведут, как будто его и нет. Еще очень смешно взлетают. Сначала начинает сильно грести, потом расправляет крылья, выходит из воды. Идет низко, крыльями машет, а лапами по воде лупит. Они у него как бы враскорячку. Бежит, бежит… Почему-то напомнил мне Зиновия Гердта в роли Паниковского из «Золотого теленка», когда он с гусем убегает по дороге. Еще могут дурачиться. Явно с веселым умыслом. Выберет, где побольше собратьев скопилось – и туда лети. Прицелится в середину, опустится так, чтобы до воды доставать, и давай лупить лапами. Всех забрызгает, а сам дальше летит.»

 

Запись от 30.10.1988 г.:

«Еще одна неделя позади. На нее возлагались большие надежды в плане определения нашего дальнейшего. Но…

Ноябрь 88-го. Тихий океан. Орлы с "Неделина"
Фото: А.Сычёв

Заранее спустились в точку 45° ю.ш, 133° з.д. Сначала дали дату 27-30-е октября. Потом сузили до 28-30-е. Наконец, узнали и точное время. У нас это 28-е 19:03 быть в точке. Виток один. Второй уже у Сергея на вахте в ок. 20:25. Ждем «Неделина». Связались с ними, а вскоре и сами подошли. Обмен инструктивной информацией посредством вертолета. Завис над кормой и спустил мешок лебедкой. Кроме деловых бумаг еще и газеты… Зовут его правильно «Маршал Неделин». Смотрится внушительно. Вертолет летал еще. Они проходили в 3-х кбт по л/б, а с вертолета нас фотографировали.

И настал этот день. Напруга по полной схеме. Как назло испортилась погода, хотя до этого стояла весьма приличная для этой широты. Экспедиция вся в «мыле». Между работами и тренировками их собирают и «накачивают». Москва все время на связи. Прямой провод, так сказать. Мастер с утра на взводе. Наших тоже всех чуть ли не по боевой тревоге по постам разогнал. Все вертится и дублируется на полную. Я на подвахте дублирую чифа… А работу бац – и отменили. Сначала перенос на 4 часа, а затем и вовсе отмена. Но о дальнейшем молчат, как воды в рот набрали. Налетел под утро вчера шторм. Я проснулся в 08:10 от грохота сверху (у мастера) и сбоку (у Сергея)… А высшее начальство до 10 часов решало, что же нам делать: лечь и ждать или уходить на север, где меньше качает. В конце концов начальник экспедиции решил – и мы пошли. Только после нашего решения стал уходить и «Неделин». Таким образом, на данный момент мы вновь оказались в полном неведении о нашем дальнейшем.»

 

Запись от 06.11.1988 г.:

«На носу праздники, а у нас мощнейший циклон под боком. Правда, он разломился на два, но зыбь будет в любом случае. Позади 5 месяцев рейса и месяц с выхода из порта. Появилось новое число работы – 11-е по судовому. И захода – 5-е декабря в Монтевидео. Т.е. еще месяц океана.»

 

Запись от 12.11.1988 г.:

«Циклон за циклоном. Треплет нас с удивительным постоянством. Море в сочетании с небом вызывает легкое чувство тошноты от однообразия… По неподтвержденным данным работа планируется на 14-е. Как в это хочется верить.»

 

Запись от 15.11.1988 г.:

КИК "Маршал Неделин" и НИС "Космонавт Георгий Добровольский" в точке работы по "Бурану"
КИК "Маршал Неделин" и НИС КГД
в точке работы по "Бурану"
Фото с форума ТОГЭ

«Состоялось. Старт, два витка и успешное приземление. Отрабатываем первый виток – уже хорошо, т.к. сам факт, что стартовал. Потом второй. Успешно. Остаемся в ожидании результатов приземления. И вот – все. Сразу разворачиваемся носом на восток, даем полный ход, и вперед. 5-го декабря заказан Монтевидео. Есть даже время в запасе. Сильный попутный ветер несет нас снова в пролив Дрейка.

До смешного: так долго напрягались, вахты-подвахты. А когда дело дошло до работы на витках, то на мостике остался я один. Вахта ночная, мастер спит, чиф перед вахтой – соответственно. Матроса забрали по каким-то боцманским делам. Красота. Никто не мешает. Включена связь с вахтенным механиком и экспедицией. Оттуда постоянные вводные: в какое время и каким курсом мы должны идти и пройти точку с такой-то широтой и долготой. И чтобы ни-ни в сторону, а то…А механик категорически причитает, что скорость должна быть только такая и никак не другая, а то опреснители не выдадут необходимое количество пресной воды, а у нас ее и так нет, и ЭТО самое главное, а не витки. Черчу предварительную прокладку в виде лепестков ромашки на белой простыне и, как могу, удовлетворяю мольбы и запросы как снизу, так и сверху.»

 

Запись от 20.11.1988 г.:

«Спускаемся все южнее и южнее. Пересекли вчера ночью 50-ю параллель. Антарктическая зона. Циклон нагоняет циклон и они теснятся в районе пролива, мешая друг другу пройти. А мы – туда. Сейчас волна прямо с кормы заходит и скорость ненамного больше, чем у нас. Судно плавно поднимается на этих махинах и начинает рыскать. На руле – матросы, т.к. автомат с работой подобного рода хоть и справляется, но на пределе.»

 

Запись от 27.11.1988 г.:


Фото: Б.Ключников

«Обходим Фолкленды с востока. Конец весны здесь, а днем только +5, +6. Когда же будет тепло? Банальный такой, «ленинградский» вопрос. Вчера видели пингвинов. Так далеко от берега, а плавают. Как дельфины. А сегодня утром на судно прилетел голубь. Большой, весь белый, с мощным клювом. Напоили, накормили. У него глазки сразу посоловели, голову набок, в перья крыла… Что за ветер его занес в эти места, так далеко от земли? Повезло, что нас встретил.»

 

Запись от 04.12.1988 г.:

«В Монте мы не зашли. За час до поворота к порту у о.Лобос нас развернули на курс в обратную сторону и мы пошли… Пошли, чтобы обеспечить. Чтобы опять быть в неведении, после двух месяцев бродяжничества, с пустыми продкладовыми… Под бурный всплеск эмоций. 9-го выход в космос. Все на «товсь».

 

Запись от 10.12.1988 г.:

«Работаем, крутим витки, как с цепи сорвались. Видно, за весь рейс решили отыграться, отработали рекордный по продолжительности выход в космос нашего и француза. С заходом – не ясно. Есть надежда на 26-е декабря, если получится с перестыковкой после посадки. Сегодня из Лнг выходит «Моржовец», который нас здесь сменит. Народ ходит полуголодный: продукты (даже макароны и консервы) заканчиваются. Дотянем только до конца месяца. Но заказали «Невелю» кое-что. Он уже вышел из Монте сегодня. Как и письма. А может, и нет. У них путь домой и в Европу, они опаздывают. Во всяком случае их капитан отбрыкивался, как только мог. Вроде, Москва должна была нажать. Это информация. Она кое-как обнадеживает, тем более, что, прослушав интервью создателей «Бурана», толпа возрадовалась: Тихому в этом рейсе не бывать. Реальное возвращение в Союз – вторая половина февраля месяца. Просьба начальника экспедиции о продлении рейса (таким образом он хотел сдвинуть период межрейса на лето) отклонена Москвой.»

 

Запись от 17.12.1988 г.:

«Невель» подошел к нам около 7 часов утра 15-го. У нас шлюпки уже готовы… Море особо спокойным не назовешь, но зыби почти нет. Светит и все скрашивает солнышко. Я на своей маленькой шлюпке отказался лезть к ним под корму, где они давали продукты на сетках стрелами, и встал с подветра к трапу. В основном занимался мелкими перевозками деликатных грузов и людей. Как раз к вахте закончили все эти мероприятия рабочей части. Я успел выпить чашку кофе и подняться на мостик. Здесь меня ждал Сергей, который закончил разгрузку пораньше. С письмами. Я их поласкал взором и, естественно, отложил на после вахты.

Но не дали. Мастер послал на «Невель» с вечерней шлюпкой разобраться кое с какими документами, т.к. помполит привез кое-какую информацию… Договорились с самого начала, что экспедиция заканчивает все свои встречи к 19:00, потом это стало 20:00. Минут 20-25 посадка в шлюпку (всего 44 человека) – и поехали… На «Невеле» два часа проболтали с чифом на мостике. У них тоже самое, что и у нас, может, и похуже. Да еще усугубилось все тем, что их штатный мастер заболел и из Монте улетел в Союз, хозпом – свихнулся, и тоже был отправлен. Произошла передвижка штурманского состава. Но, усложнение деятельности их не сплотило, а наоборот… В 20:00 я, вслед за Сергеем, смайнался в шлюпку и в течение получаса наблюдал настоящий цирк без страховки и со страховкой по посадке в шлюпку, которую мотает у борта на зыби так, что она, наряду с хаотическим движением вдоль борта, имеет вертикальную амплитуду до 3-х метров. Погрузились. Сидим.

Это сидение в ожидании подхода нашего дорогого КГД вылилось в 2 часа. Наш «товарищ КМ» такого насоображал, хотя была четкая договоренность обо всем. А 2 часа в шлюпке на волне с ребятами из экспедиции – тоска. Особенно, когда вокруг тебя начинают свешиваться за борт. Если успевают донести. А потом в кромешной темноте от их борта к нашему, а это около километра. А потом высадка укаченных, поддавших и прочих. А потом вообще экстра-номер: заводка блоков для подъема шлюпки. Но все удачно.»

 

Запись от 25.12.1988 г.:

«Рождество. Подходим к берегам. Эфир забит разговорами, поздравлениями, хрюканием, лаем, повизгиванием, музыкой и проч., что сопровождает ночные вахты, в праздники особенно. А у нас просто воскресенье. Но зато сегодня будет баня. Воды хватит. Дали послабление. Экспедиция ушла на выходные до следующего года. Наша же работа продолжается…»

 

Запись от 03.01.1989 г.:

«…Народ готовится к празднику. Не так, конечно, как у нас. При плюс тридцати-то какой Новый Год. Совсем не то. Но главную улицу перекрыли, устанавливают мощную аппаратуру, из всех окон вылетают календари закончившегося года. Так, что все улицы покрыты слоем листочков. Иногда в магазинах продается что-нибудь к Новому Году, или стоит Санта Клаус, или маленькая елочка. Но чувства совсем не те… Снялись с якорей и отошли в 20:00 30-го декабря. 31-е встречали уже в океане… Пораньше пришел на вахту, чтобы отпустить Сергея. Ребята перебрались ко мне в каюту под ТВ, где закрутили трехчасовой сборник из разнообразных фильмов и концертов. Большой клип с хорошим сценарием и комментариями Байдукова. Всем очень понравилось. Но вахте, которая не смотрела, похоже, не покажут, т.к. там они весело прошлись по руководящему составу, а это не нравится. Мы к Новому Году выпустили праздничный номер газеты. Так его изорвали под конец ночи в клочья. Что уж тут говорить… А карикатуры там были, уж точно, совершенно беззлобные. Что-либо, что может обидеть, отметалось сразу. И, все же, нашлись…

После двухмесячного скудного пайка сейчас просто изобилие… А у нас неприятная новость: дневальный «подвинулся». Молодой парень, 25 лет. Попытался топиться в бассейне (или просто с похмела в бассейне купался). Но закончилось это принятием чего-то и оставленной запиской: «Если не проснусь, то никого винить не надо». Теперь в изоляторе под ключом до ближайшего порта захода. Народ продолжает добивать приобретенные в Монте запасы спиртного. И это им успешно удается. Многие просто «не видят поля». «Бугор» с первым не решаются даже собрания провести. Хотя плановых накопилась целая серия. Выжидают. С газу-то могут КМ такого наговорить… План-задания нашему судну до сих пор нет, хотя все остальные получили его еще до Нового Года. Запуск пилотируемого «Бурана» намечен на апрель месяц, а «Пацаев» до сих пор торчит на Ждановском заводе. Все в ожидании. «Беляев»-то продержали до первого запуска, хотя у него набегало до 10-ти месяцев.»

 

Запись от 09.01.1989 г.:

"Моржовец"

«С «Моржовцом» встретились 6-го. Он подошел утром и к моменту моего заступления на вахту. Сергей уже уехал на шлюпке за снабжением и отвез туда экспедиционеров… А потом был тот самый долгожданный виток. Море спокойное, штиль, заход солнца. Все наши рассыпались по палубам на правом борту. Делаем заход с кормы. «Ура! Ура! Ура!»,- звучит с того судна и с нашего. Трансляция на полную. Оттуда: «На пароходе музыка играет, а я опять стою на берегу…» Прощальные гудки в разных вариантах тифонами. В путь, в путь на север. На ужин запустили последний сеанс связи с «Океанами». Они нас тоже поблагодарили, пожелали хорошего возвращения домой. С явной легкой завистью в интонации.

На север. Теперь по ночам можно наблюдать, как будет постепенно «подниматься» небо, из-за горизонта появится ковш Малой Медведицы, ее ручка, и та путеводная звезда, которую можно увидеть только в нашем полушарии – Полярная. А Южный Крест останется в воспоминаниях.

Впереди Лас-Пальмас с 25-го по 27-е, а оттуда прямо в Европу. Антверпен с 6-го по 8-е февраля. И Ленинград. Из-за событий националистического толка Таллина, скорее всего, не будет. Ну, так и лучше.»


Друзья. Вот такие записи об этом во многом примечательном для нас и наших близких рейсе. Прошло много лет. Мы были молодые, страна быстро двигалась ( или уже находилась) на переломе… В одном из писем жене нашлась примечательная запись в сегодняшнем для меня понимании:

 

«Тихий океан. Три месяца. В местах, где суда бывают крайне редко, и лишь могучие альбатросы сопровождают затерянных в этих просторах мореплавателей. Дыхание Антарктиды, вечные циклоны, проносящиеся с запада на восток один за одним, связанные с ними шторма, облачность, качка. Человек ко всему привыкает. Но трудно не заметить, как Океан влияет на нас. Его плоть. Живая, малоизученная икс-сфера. Я думаю, что С.Лем в «Солярисе» совсем не зря представил Планету – Океан, с которой входит в контакт человек. Несомненно, и наше совместное влияние друг на друга.

За те, пусть не такие уж и долгие, но, все же, годы плавания, мне впервые пришлось провести столько времени в дрейфе в первозданном Океане. И мне кажется, что психологически произошли какие-то изменения внутри. Чувствую, хотя не могу сказать: то-то и то-то. И, хотя я об этом уже не раз писал, но особенность условий жизни и плавания этого рейса дают мне уверенность сказать, что снова произошли определенные сдвиги и в моем поведении, и во взглядах на жизнь, и в мыслях и чувствах.

Конечно, я прекрасно понимаю, что реально обо всем этом можно говорить только на берегу, после акклиматизации и адаптации к нормальным, т.е. принятым для данной среды данного общества, условиям и способам жизни. И, войдя в них, без напряжения оставить то, что оставится, и отбросить то, что окажется мало реальным или надуманным.»

 

Всем здоровья.

Андрей Ильичёв


Страница 1 | Страница 2 | Страница 3

 

Из откликов на форуме:

 

А.Сычёв:

"Записи - класс! Прочитал на одном дыхании. Некоторые описанные события того рейса явились для меня новостью. Но, особенно впечатлила философская концовка.

Андрей, Вам надо писать!"