Номер сообщения:#63
Андрей Ильичев » 22 апр 2019, 11:50
Добрый день, друзья!
Перед длинными майскими и, вообще, летом, заканчиваю публикацию выписок из тех давних писем.
А осенью посмотрим еще что-нибудь... Возможно...
Письмо (почтовый штамп 02.08.1988):
«Подзаглупился от одиночества. Но это непреодолимо. Кризисный период психологического надлома в самом разгаре. Еще недели две поломает внутри и успокоюсь. Позволил себе даже от режима отступить на этот период».
«Ближайщие планы наши. Из Байроса 18-го. В обход. Между Фолклендами и континентом к Огненной Земле, проливом Дрейка в Тихий океан. Обещаемая точка 135 гр. по долготе и 45 гр. по широте. К середине сентября должны быть там. Потом планируется Веллингтон, ибо с Кальяо что-то не удается у них. Народ мечтает о кругосветке, стараясь не думать о плавании до Новой Зеландии. Здесь, к сожалению. Зима. Лето для нас давно кончилось. Да, и было-то совсем немного. Я тогда как в воду(опять каламбур) глядел, говоря о том, что сама погода нас готовит даже в тропиках к последующему. Так оно и вышло. Прошедшие сутки принесли радость и белые скатерти в кают-компании. А теперь снова… Вот положил мокрое полотенце на стол, вскипятил чашечку кофе, достал сигарету. Можно продолжать. Почти комфортные условия. Закрутили следующий фильм «Досье человека в «Мерседесе». Качает так замечательно, что успели уже привыкнуть, потом надоело, а теперь, кажется, опять привыкли. Но мои цветы в каюте не вянут, а разрастаются».
«Наука строит планы на декабрь. При условии кругосветки, опять таки. В октябре-ноябре в Индийском есть какая-то работа. Может, нас туда направят. Не хочу заранее радоваться. Но… С приходом постараюсь сделать всё возможное, чтобы отсидеть весь межрейс, а только потом списаться. Как бы так всё удачно сложилось.
Опять раскачало, писать неудобно…
В проливе Дрейка обещают настоящие айсберги, пингвинов и котиков (морских). И ещё холодное дыхание Антарктиды.
Очень развлекают заявления моего моряка о его неподверженности длительности рейса. Я-то отчетливо вижу, как он уже изменился за это время. Это я к тому, какие же изменения у меня. И насколько в плохую сторону."
«Идем с лоцманом в Б-Айрес. Довольно далеко (115 миль – это больше 200 км), но приятно. При подходе, уже в заливе, чудесная погода. Напоминает хороший сентябрьский денек. Гладь воды. По ТВ живая жизнь. Завтра в полдень должны ошвартоваться».
«Радости Б-Айрес не принес. Письма из Монте не переслали. Столь светлое пятно отсутствует. Досада жуткая. Вчера выбрались в город на 3 часа. Необычно тепло даже для них. А ведь зима. +15 гр. Солнышко. Земля под ногами, а не железка. Люди спешат по делам каким-то, дети возятся в песке на площадке. Дома замечательной испанской архитектуры. А у меня группа за спиной идет. С ней надо считаться: куда пойти, куда зайти и т.п. В экипаже обстановка плохая. А уж о том, кто нами правит и говорить не приходится. В худшем смысле дураки из деревни. Ни воспитания, ни такта, ни мысли. Одни должности. Противно и стыдно бывает ужасно. И это экипажные деятели. Что уж говорить об экспедиции. Здесь, вообще, об их «творчестве» в полной уверенности своей правоты можно роман написать. Но лень и не нужно».
Без конверта.
«Третий месяц нашей океанской эпопеи набирает ход. И это оказалось достаточно тяжело. Гораздо хуже, чем можно было предположить. Тем более, что погода всё это время нас не ласкает. Даже здесь, в широте 35 гр. южной. Солнышко по-настоящему было лишь один день. А море волнуется раз, море волнуется два… Ждем «Невель», который должен привезти немного продуктов и письма. Письма, пожалуй, главное. Хотя и есть нечего. Но об этом не задумываешься на фоне недостающей пищи духовной. Страшные новости об Армении породили вереницу мыслей, связанных с бренностью всего сущего и мелкотой возникающих, в основном надуманных, проблем и склок. Какие трагедии сейчас переживают там десятки тысяч людей. Погибшие родные, зачеркнутые жизненные стремления… От одной смысли становится не по себе.
Наше мореплавание обрело какую-то перспективу. Вчера из Ленинграда вышел «Моржовец», который сменит нас здесь. Хода – поменьше месяца. Это начало января значит. А потом нам обратная дорога. Получается середина февраля. Ну, копец. С заходом, ледовой обстановкой. На какое еще Европу закажут? Тоже не известно. Известно, что нач. экспедиции отказали в его попытках в продлении рейса, что он очень хотел, чтобы после межрейса снова не уходить в начале лета. Но… Есть же пароходы и есть эти.
Общая печаль усугубилась еще и руганью с капитаном. Расскажу об этом потом, если это будет стоить того. Но, в данные момент мы с Сергеем в списке его первых недругов, впрочем, как и многие из экипажа, особенно стармех и матросы. Сложилась очень нездоровая общая атмосфера.
Конфликтная. Хотя, среди тех, кто на нашей стороне баррикад, она вполне нормальная. Но, административная сила отсутствует. Еще вчера это всё бы и решило, но сегодня уже нет, хотя кровь и нервы они портят на полную катушку. А впереди-то не неделя до Ленинграда, а долгие два месяца. А позади-то не начало рейса, а бесконечные полгода штормового океана. Всё это здорово сказывается.
«Уже начал складывать рубашки в грязное, а не стирать их. Такая у меня примета. К возвращению домой. Чем меньше на вешалках – тем ближе к дому. Замечательно это я придумал однажды».
Письмо без конверта. Дата 18.06.1988:
«Перспективы дальнейшей работы не ясны. Запуск планируется, вроде, на сентябрь. Хотя, все может измениться, как это у них бывает. Обслуживать будет чуть ли не весь флот, за исключением «Пацаева», который стоит на заводе на нашем месте и с теми же работами. Остальных всех выгонят в море. Возможен Веллингтон. Экспедиционеры говорят, что им лучше идти в точку работы через Индийский океан, чтобы могли потренироваться. Это и лучше. Тогда точно кругосветка получится. Все-таки дух романтика во мне еще сидит. А по времени получается всё одно».
«Уселся перед ТВ, где сначала крутят конкурс из Юрмалы, а потом будет кино.
Сегодня воскресенье, день отдыха. Подписали играть в баскет. Но режим всё равно не сбил: после вахты сходил (правда, по сокращенной программе) в сауну, немного отдохнул, потом уже в баскет. Проиграли, но ведь виделись на поле первый раз. И второй тайм уже был гораздо приличней, чем первый. 52:58.
Этакий прогон лишил меня сразу 3-х кг живого веса.
У мастера сегодня День варенья. Он здорово изменился в этом рейсе. Знает, что пенсия уже в кармане. Интересно, что в разговоре о жизненных путях, если бы ее начать сначала, кто о чем, а он сказал, что пошел бы на завод к станку. И точно. Это было бы его дело. Был бы классный рабочий. Интересно: что бы выбрал я? Во всяком случае, на уровне сегодняшних знаний и опыта, подумал бы основательней.
Ночью, после вахты, закрутили «Курьер». Фильм понравился. Даже очень. Он такой смешной и такой грустный одновременно. Даже выводы однозначно сразу сделать нельзя. Спорили. Пожалуй, посмотрю еще раз.
Все страсти газетных статей и происходящих событий, всяческих «Прожекторов перестройки» и прочего как-то стали забываться. Та рутина, что была на флоте, мало в чем изменилась. Пока. Есть надежда, что отменят вот-вот эти гадкие «тройки» увольняемых и можно будет ходить отдыхать в какое-то мало-мальски своё удовольствие. Так хочется перемен. Почти как в песне».
«Заканчиваю это письмо. Сегодня было партсобрание, выступал нач. экспедиции. Обрисовал точную картину наших работ. Опять гонка по всему океану. В газетах наша работа будет отражаться. Выход в космос, совместный экипаж, корабль снабжения и проч. Но самое гласное еще не известно. Будет, приблизительно, Монтевидео в середине августа и Буэнос-Айрес в середине сентября. Но это так не скоро. И так однообразно быстро пролетит время. Стоянки короткие, отдохнуть особо-то и не удастся. Впрочем, это тоже как обычно. Но задел 7-ми месяцев дома всё же сказывается: многое воспринимается проще и спокойнее».
Без конверта.
«Прошло несколько дней с того момента, как я насладился чтением столь долгожданным. Письма привез «Невель», за что мы ему были очень благодарны. Гораздо больше, чем даже за продукты.
Интересна общая реакция после прочтения писем на судне. Дня два народ ходит как в воду опущенный. Все как-то здорово погрустнели, замкнулись, ушли в себя, в перечитывание и обдумывание. Причем, подчеркиваю, обычно это проходило радостно и оживленно, в этот же раз – совсем наоборот.
И лишь через несколько дней начали обмениваться общими грустными мыслями. И у всех, с кем я разговаривал, общих две черты: жёны воют, масса каких-то житейских неприятностей, и всё это на фоне плохого положения дел в стране (этого нет, то дорожает и т.п.). Кто больше обращает внимания на недостатки бытового обслуживания, а кто – на тоску сердца. В общем-то, все важно»
«Уже из Монте. Заканчиваются третьи сутки стояния. К причалу не поставили, а стоим на рейде. По 12-ть часов вахты, и в основном на мостике. Дергаемся периодически, садимся на мели и прочая рабочая ерунда. Три дня, а что такое отдых еще и не понюхал. Правда, в городе был. Но в таком состоянии, что умудрился заснуть в кино. Письма прилетят только завтра. На этом же самолете обещают отправить и наши. В городе жарко, выхлопные газы и бесцельное шляние, что бесит больше всего. Приближение Нового Года совершенно не чувствуется. В редких магазинах или на ветринах можно встретить что-то связанное с Н.Годом. Хочется уже побыстрее отсюда уйти, чтобы оказаться ближе к дому».