 |
НК №11/2003 г НК №01/2004 г |
Из истории Морского космического флота
К 35-летию полета корабля «Зонд-5»
Олег Павленко
23 сентября 1968 г. Советский Союз заявил о новой победе в космосе – первом в истории облете Луны беспилотным космическим кораблем, «зашифрованным» как межпланетная станция «Зонд-5». Мы еще не знали тогда, что всего через три месяца Apollo 8 с экипажем из трех астронавтов выполнит первый пилотируемый полет к Луне. Казалось, что Союз идет к облету Луны впереди.
Шел одиннадцатый год соперничества США и СССР за звание лидера в освоении космоса. В мае 1961 г. президент США заявил, что к концу шестидесятых их астронавты высадятся на Луну. И с этого года США сосредоточили все силы на обеспечении победы в этой гонке, на реванше за Первый спутник и за Юрия Гагарина.
Об их планах можно было узнать еще в начале 1960-х годов, если был доступ к изданиям «Для служебного пользования», или прослушивая различные «голоса» «забугорного» радио. Орбитальный пилотируемый полет нового корабля Apollo планировался на первую половину 1967 г., пилотируемый облет Луны – как подготовительный этап перед экспедицией на ее поверхность – на 1968-й и высадка двух астронавтов на Луну – на 1969 г.
В СССР вызов восприняли очень спокойно. Наши успехи в первом космическом десятилетии были известны всему миру, и уверенности в том, что наша команда и в этом «забеге» будет сильнее, у руководства страны было предостаточно. Советская Лунная программа впервые была определена 3 августа 1964 г. Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР. В нем впервые было сказано, что пилотируемый облет Луны и высадка одного космонавта на нее являются приоритетной задачей для СССР. Так была одобрена Лунная программа, состоящая из двух независимых частей. Поручалось:
- ОКБ-1 (Главный конструктор – С.П.Королев) – разработка и создание тяжелой РН Н1 и Лунного корабля Л3 в составе Лунной кабины (ЛК) и Лунного орбитального корабля (ЛОК).
Начало летно-конструкторских испытаний (ЛКИ) РН Н1 – I квартал 1966 г.
Высадка на Луну – 1967–1968 г. - ОКБ-52 (Генеральный конструктор – В.Н.Челомей) – разработка трехступенчатой РН УР-500К, Лунного корабля ЛК-1 для облета Луны и разгонного блока.
Срок исполнения – II квартал 1967 г.
В 1965 г. Военно-промышленная комиссия пришла к выводу, что ОКБ-52 не справится в указанные Постановлением сроки с созданием КК ЛК-1 и разгонного блока. ВПК приняла предложение Королева использовать для облета Луны корабль Л1, созданный на базе КК «Союз», и разгонный блок «Д» из состава РН Н1. Так появился новый облетный комплекс УР-500К–Л1.
ЦК КПСС требовал от руководства космического направления обязательных успехов и желательно к знаменательным датам в истории СССР. А 1967 год был юбилейным – 50 лет Великой Октябрьской социалистической революции.
По директивным срокам СССР должен был выиграть «лунную гонку», но события развивались не в нашу пользу. Параллельная реализация двух отдельных гигантских проектов, дублирование усилий и распыление средств по посадочной программе (главным конструкторам С.Королеву, М.Янгелю и В.Челомею было поручено разработать каждому свой вариант тяжелого лунного носителя!) оказались нам не по силам. А NASA своевременно выполняло намеченную единую программу, и даже гибель в пожаре на старте первого экипажа «Аполлона», который должен был стартовать 21 февраля 1967 г., задержала начало пилотируемых полетов лишь на 1.5 года.
Рождение лунного плавучего комплекса
В 1966 г. NASA приступило к ЛКИ комплекса Saturn/Apollo, пока на «промежуточном» носителе Saturn 1B. Наземный командно-измерительный комплекс (КИК) был дооснащен новыми средствами и пятью плавучими командно-измерительными пунктами (КИП).
В самом конце 1966 г. вышло правительственное постановление о разработке проектов пяти плавучих измерительных пунктов для программы Л1 – четырех телеметрических и одного командно-измерительного. Они были необходимы для обеспечения полета Л1 на участке возвращения к Земле, невидимом с территории СССР. По командам плавучего КИП выполнялась третья коррекция, обеспечивающая вход спускаемого аппарата (СА) в заданный «коридор» под требуемым углом. Он же принимал телеметрическую информацию и производил измерения параметров траектории Л1. Телеметрические плавучие пункты размещались вдоль трассы спуска, от точки входа в атмосферу над Южным полюсом до конца зоны видимости из акватории Индийского океана. Штатная посадка планировалась на территорию СССР в Казахстане. В случае нештатных ситуаций спуск происходил по баллистической траектории в акватории Индийского океана. В этом случае телеметрические суда участвовали совместно с судами Поисково-спасательной службы (ПСС) ВМФ в поиске объекта.
В январе 1967 г. к причалу Балтийского завода пришвартовался сухогруз «Геническ», который за 6 месяцев должен быть переоборудован в КИП. У причалов Ждановского и Выборгского судостроительных заводов ошвартовались по два лесовоза: «Невель» и «Моржовец», «Кегостров» и «Боровичи» соответственно.
Проект №1917 КИП «Сириус» выполнило Невское проектно-конструкторское бюро (НПКБ), а проект №1918 телеметрического измерительного пункта «Селена» – ЦКБ «Балтсудопроект». Практически проекты разрабатывались в процессе переоборудования транспортных судов в научно-исследовательские суда (НИСы).
Акты приемки четырех НИС «Селена» («Боровичи», «Кегостров», «Моржовец» и «Невель») были подписаны в конце апреля, а 30 июня 1967 г. был подписан акт приемки НИС «Космонавт Владимир Комаров» проекта «Сириус». Новое имя корабль получил в память о погибшем 24 апреля на КК «Союз-1» космонавте Владимире Михайловиче Комарове.
18 июня ТАСС сообщил, что в состав экспедиционного научного флота Академии наук СССР включено 9 научно-исследовательских судов: «Космонавт Владимир Комаров», «Бежица» (порт приписки Одесса); «Боровичи», «Кегостров», «Моржовец», «Невель», «Долинск» (Ленинград); «Ристна» (Таллин); «Аксай» (Батуми).
К этому времени МО СССР арендовало у Минморфлота (ММФ) три сухогруза – «Краснодар», «Ильичевск», «Долинск» и танкер «Аксай», которые оснастило телеметрической аппаратурой и системой единого времени (СЕВ). Корабли ходили под флагом ММФ с легендой торговых судов и судов снабжения рыболовного флота, но сообщение ТАСС от 18 июня 1967 г. легализовало задачи этих НИСов: «Обеспечение работ по освоению космического пространства и изучение верхних слоев атмосферы».
Таким образом, Космический флот CCCР в составе девяти НИСов «официально» появился в океанских просторах с 18 июня 1967 г. Засекреченная Лунная программа СССР стимулировала рождение этого флота и сделала его деятельность «полулегальной». Под вымпелом АН СССР и советским флагом МО СССР получило возможность иметь плавучие измерительные пункты в любой точке Мирового океана.
«Зонд-4»
1967 год был неудачным для программы облета Луны. Пуски двух упрощенных объектов Л1П с целью отработки блока Д в марте и апреле прошли более или менее удачно. Пуски на облет Луны со штатными беспилотными кораблями Л1 планировались на сентябрь и ноябрь. Малые суда Космического флота вышли в Атлантический и Индийский океаны для обеспечения второго запуска блока Д и посадки корабля. НИС «Космонавт Владимир Комаров» (КВК) прибыл на Кубу в порт Гавана для обеспечения полета по трассе к Луне и обратно. К сожалению, пуски УР-500К 28 сентября и 22 ноября c кораблями Л1 №4 и №5 были аварийными, работы не состоялись, и все суда вернулись в порты приписки. КВК пришел на кануне нового, 1968 г. в порт Ленинград для выполнения гарантийных обязательств Балтийским заводом.
Американцы же 9 ноября 1967 г. осуществили первый запуск ракеты Saturn 5 и вывели на орбиту ИСЗ корабль Apollo и макет Лунного модуля. Программа пуска была выполнена полностью, СА вошел в атмосферу со второй космической скоростью и осуществил приводнение в Атлантическом океане. Это была серьезная заявка на полеты к Луне – и на облет, и на посадку.
У нас же по программе Л1 предписывалось выполнить облет Луны сначала в автоматическом режиме (корабли до №10 включительно), а после этого перейти к пилотируемым полетам на номерах №11–14. Для экспедиций НИСов работы при облете Луны были экзаменом на право занять должное место в контуре Центра управления полетами при Наземном командно-измерительном комплексе (НКИК) с надеждой на перспективное развитие морского космического флота. Моряки знали, что в Ленинграде и Николаеве уже строят два больших НИСа для обеспечения программы Н1-Л3. Мы были молоды, полны сил и желания участвовать в захватывающем движении, в покорении совершенно неизвестного космоса.
По нашим оценкам, 1968 год должен был быть насыщен новыми работами. Из разговоров с представителями ОКБ-1, офицерами отделов управления космическими объектами НКИК, разработчиками радиотехнических комплексов мы знали, что в 1968 г. предполагается пять пусков по программе Л1, а возможно – полетят космонавты. Очень хотелось, чтобы наши были первыми. Мысли о том, что мы проиграем американцам, были просто крамолой. Все, чего советская космонавтика достигла, было убедительно, а об авариях и ошибках были только слухи. Они, конечно, иногда порождали вопросы и сомнения, особенно, когда в рейсе наслушаешься «забугорных» радиостанций, рассказывающих об американских и о советских космических делах, но трубы наших побед еще громко звучали в 1967 г.
1968 г. начался, казалось бы, с удачи. 2 марта был запущен «Зонд-4» – этим очередным номером был «зашифрован» Л1 №6. Полет проходил по орбите облета, но не Луны, а воображаемой точки, удаленной от Земли примерно на 300000 км. Отрабатывались все элементы управления полетом и исполнения программных радиотехнических измерений. Главная задача была – обеспечить параметры движения объекта такими, чтобы СА успешно совершил управляемый спуск, имея на входе в атмосферу вторую космическую скорость 11.2 км/с. В этой работе участвовали НИСы «Бежица», «Ристна» и «Долинск». «Бежица» обеспечила прием телеметрии по старту с орбиты ИСЗ, «Ристна» и «Долинск» принимали информацию на спуске о разделении СА и ПО при входе в атмосферу и контролировали факт исполнения управляемого спуска. «Зонд-4» должен был приземлиться на территорию СССР, в степях Казахстана. Объект вошел в атмосферу в расчетной точке траектории спуска. «Ристна» приняла телеметрию. Сигнал был со сбоями, но удалось расшифровать записи и выдать результаты в Евпаторию о том, что разделение произошло, а перегрузки достигли 20g.
В Евпатории ждали появления объекта в зоне видимости НИП-16, но расчетное время появления объекта прошло, а сигналов СА не было. Когда еще раз просмотрели информацию с «Ристны», то обратили внимание на величину перегрузки и поняли, что система ориентации не сработала перед входом в атмосферу, программа управляемого спуска не включилась и объект пошел по баллистической траектории. В этом случае должна была сработать система автоматического подрыва объекта (АПО). Так оно и случилось: Л1 №6 взорвался над Африкой.
Лето 1968-го
В марте 1968 г. в Индийский океан ушли НИС «Боровичи» (начальник экспедиции (НЭ) – Г.Ф.Самохин, капитан (КМ) – Н.А.Бурковский), «Моржовец» (НЭ – Н.Н.Ремнев, КМ – В.Я.Радченко) и «Невель» (НЭ – Б.А.Самойлов, КМ – Г.А.Семенов). Судну «Кегостров» (НЭ – А.П.Супонев, КМ – Н.П.Трегубенко) предстояло работать в Южной Атлантике по второму старту с орбиты ИСЗ. Корабль КВК (НЭ – И.Н.Поздняков, КМ – А.В.Матюхин) вышел в рейс 4 апреля и 20 апреля КВК прибыл в Гавану. Старт Л1 №7 намечался на 23 апреля. К этой дате все НИСы заняли рабочие точки: «Невель» – 50°ю.ш., 70°в.д., «Боровичи» – 31°30’ю.ш., 68°30’в.д., «Моржовец» – 20°25’ю.ш., 69°30’в.д.
Пуск 23 апреля был аварийным: во время работы 2-й ступени самопроизвольно сработала САС. Государственная комиссия под председательством заместителя министра МОМ А.Г.Тюлина приняла решение оставить НИСы в районах рабочих точек и разрешить им заходы в близлежащие порты для пополнения продуктов, воды и отдыха людей. Следующая работа планировалась на 21 июля. «Селены» заходили в город Порт-Луи, столицу Маврикия. За это время они обследовали районы рабочих точек на безопасность плавания, возможности привязки судна в рабочей точке, наличие радиопомех. «Невель» провел рекогносцировочные работы в районе острова Кергелен. КВК совместно с группой специалистов из гидрографии ВМФ и представителей связи МО и МСС за это время оборудовали рабочие точки в портах Гавана, Мариэль и Сьенфуэгос.
Запуск КК Л1 №8 был отменен по причине аварии 14 июля на РБ во время подготовки РН к пуску. До НИСов дошла информация: «Очередная работа переносится на сентябрь». И больше никаких объяснений. На «Селенах» ожидание работы заполнялось учебой, тренировками, профилактикой, встречами с работниками посольства на острове Маврикий, поездками на пляжи. На «Комарове» присутствовало около 50 представителей промышленности, которые участвовали в проведении Государственных испытаний радиотехнического комплекса «Кретон», навигационного комплекса «Сож» и связного спутникового комплекса «Горизонт КВ». Эти работы и отчеты по ним занимали очень много времени, но отсутствие реальных работ очень усложняло морально-психологическую обстановку на судах. Сентябрь был уже шестым месяцем рейса. По правилам ММФ, после такого срока экипаж судна подлежит замене, если судно не возвращается в порт приписки. Удерживало от серьезных срывов лишь то, что наш космический корабль первым в мире должен облететь Луну и вернуться на Землю и наши НИСы должны помочь «Зонду» это сделать.
Полет «Зонда-5»
Время двигалось к 15 сентября. Белые «Селены» ушли в свои рабочие точки. «Комаров» вернулся из порта Виллемстад (о-в Кюрасао) в Гавану, а 13 августа на нем создалась аварийная ситуация. Во время проведения комплексной тренировки сгорел волноводный тракт на передающей антенне комплекса «Кретон». Мощность в 20 кВт, необходимая для связи с Л1, не могла быть подана в антенну. Работы по ремонту тракта, его разборке и сборке, наладке и регулировке, требовали опытных специалистов института-изготовителя. В составе экспедиции таких не было, а для вызова специалистов из Москвы уже не было времени: открытие визы для специалистов оборонной промышленности занимало не один месяц. Совместными усилиями экспедиции, представителей промышленности и экипажа судна волновод был отремонтирован! Совместно с ЦУП было выполнено несколько комплексных тренировок, кубинские власти выделили для нас коротковолновые передатчики для организации резервных каналов связи на периоды проведения сеансов связи с «Зондом», и 12 сентября КВК доложил в ЦУП о готовности к работам.
Наступило 15 сентября. Год ожидания сжался в какие-то несколько часов. Штурманы и группа привязки судна еще раз уточнили координаты. Постоянно велся контроль наличия радиопомех, поддерживались контакты с Министерством связи Кубы и Военным командованием Кубинских вооруженных сил. Посольство СССР и Командование Советской военной группировки на Кубе предоставило руководству КВК возможность взаимодействовать напрямую с кубинскими организациями, которые могли решить вопросы обеспечения резервной радиосвязью с СССР и исключения помех работе радиотехническому комплексу «Кретон». На период работы ВМФ Кубы выделило команду пловцов для охраны водного района у места стоянки «Комарова».
На всех НИСах ждали телеграмму о времени старта. Какой настрой был на судне? Помню, что все ждали работы с реальным объектом, как встречи с самой любимой женщиной после долгой разлуки. Мы все знали о работе, но никогда не ощущали ее дыхания, прикосновений, ответов на наши действия и умение. В такой работе никто из экспедиции никогда не участвовал. Мне выпала удача участвовать в работах по управлению полетами «Зонда-3», по «Лунам» от 8-й до 13-й. Было это на НИП-10 в Симферополе, в 1965–1967 годах. Но в этот раз я был непосредственным участником управления с борта плавучего КИК и отвечал за определенный участок выполнения программы, за его конечный результат. Ответственными за серьезную работу чувствовали себя все – и члены экспедиции, и члены экипажа.
В 02:30 московского времени (МВ) пришла шифровка, что КК «Зонд-5» (Л1 №9) стартовал в 00:42:10.77 (здесь и далее – декретное московское время). Через некоторое время получили время сеансов связи с объектом в нашей зоне видимости. Нам разрешили прослушивать работу НИП-16 (Евпатория). Первый сеанс начинался в 13:00, по местному времени это 5 часов утра. По готовности 2 часа все были в лабораториях на своих постах. По давней традиции морского космического флота, большинство сотрудников вышли на ответственную работу в белых рубашках с галстуками, брюки наглажены, ботинки блестят. Прослушивание работы НИП-16 позволило нам проверить всю приемную часть, системы наведения антенн и организацию управления комплексом. Это помогло немного снять нервное напряжение, внутреннюю взволнованность.
И вот наступило 13:00. Комплекс к работе готов. Мощность в предающей антенне 15 кВт. Прежде всего волнуемся за восстановленный волновод. Оператор пульта С-615 Вячеслав Васильев нажимает кнопку Б25. На цифровом транспаранте высвечивается контрольная сумма 195 и буквы БК, что означает: команда набрана верно и выдана в режиме без получения квитанции с борта. На «Зонде-5» должен включиться бортовой передатчик, ждем. По внутренней громкой связи слышим о докладах на наш командный пункт:
Система 2К (приемники, начальник системы А.В.Маслов): «Есть сигнал!»
Система 4К (обработка и захват сигнала, Ю.М.Плаксин): «ФАП в захвате!»
Система 1К (управления и контроля работы комплекса, технический руководитель комплекса от НИИИП (п/я Г-4149) Б.И.Краснов): «Есть несущая частота».
Пульт С-615. Вячеслав Васильев с интервалом 10 сек выдает серию технологических команд.
13:01. Команды Г25 и В25 – включение режимов измерения дальности R и радиальной скорости R’.
13:02. Доклад систем 4К, 3К и ЭВМ «Минск-22» о начале регистрации и обработки R и R’. Лаборатория 23 (оперативный дежурный средств связи О.C.Расторгуев) докладывает о трансляции R, R’ в линии связи с передающим центром Кубы и наличии оперативной связи по КВ каналам с ЦУПом.
13:18. Пульт С-615. Серия команд на выключение режима R, R’ и включение режима телеметрических измерений. Система 9К начала регистрацию телеметрических измерений. Лаборатория 23 доложила об окончании выдачи траекторной информации. Группа дешифровки приступила к анализу параметров и подготовку телеграмм с данными для ЦУП.
13:48. Пульт С-615. Выдана серия команд на выключение режима телеметрии и команда Д26 на выключение борта.
Сразу же по окончании сеанса связи с «Зондом-5» приемная и передающая антенны были наведены на объект «Молния-1». По космическим каналам связи в ЦУП и КВЦ пошли, соответственно, информация о телеметрических параметрах и траекторные измерения R и R’. После получения всей информации ЦУП поблагодарил за работу и дал команду «Отбой».
Первый сеанс связи с Л1 №9 прошел нормально. Это было крещение НИС «Космонавт Владимир Комаров», его экспедиции и экипажа. Следующий сеанс был в 17:25. В последующие дни было по 2–3 сеанса продолжительностью до двух часов. При подведении итогов работы за каждый день руководителем оперативной группы Е.Юмашевым, начальником экспедиции И.Н.Поздняковым и его заместителем О.М.Дымовым давалась оценка выполненной работы, оценка состояния борта, выполнения программы полета и ставились задачи на следующий рабочий день.
17 сентября должна была пройти первая коррекция орбиты. Прослушивание работы НИП-16 показало, что ориентация объекта проходит неудовлетворительно: звездный датчик неустойчиво держал звезду Канопус. Перед самым концом зоны видимости НИП-16 удалось выполнить первую коррекцию.
В сеансах связи 17 и 18 сентября КВК в основном проводил траекторные измерения и прием телеметрической информации. По оценке заместителя руководителя оперативной группы Алексея Харитонова, представителя ОКБ-1, и руководителя подгруппы управления полетом Игоря Гнатенко, на борту объекта возникли неисправности. Не работала остронаправленная антенна: датчик Земли на антенне наводил ее с ошибкой. Звездный датчик отказался работать, и система ориентации, по телеметрическим данным, «села на концевики». В таком состоянии сложно было говорить о возможности возвращения объекта на Землю
Возвращение объекта
18 сентября 1968 г. «Зонд-5» облетел Луну и направился к Земле. Вторая коррекция не проводилась ни 18-го, ни 20-го. Все сеансы НИС «Космонавт Владимир Комаров» (КВК) проводил в режимах траекторных и телеметрических измерений. НИП-16, по нашим наблюдениям, искал возможность провести коррекцию с учетом отказа системы ориентации.
21 сентября Евпатория работала почти до конца своей зоны видимости. В сеансе с определенными интервалами выдавались серии команд, в основном на включение двигателей ориентации. Параллельно шел режим телеметрии, после чего проводился сеанс траекторных измерений. Все это мы «слушали». Управленцы ЦУПа тогда нашли возможность сделать коррекцию с помощью двигателей ориентации. Включая их многократно, они набрали необходимый импульс.
Задача выдать траекторную информацию по КВ-каналам связи с высокой достоверностью говорила о том, что параметры орбиты очень важны для завершения полета. Мы имели четыре линии связи с передающим центром Кубы через радиорелейную станцию, которую дополнительно установили на НИС. Почему четыре? По трем КВ-каналам передавалась траекторная информация, а по четвертому шел обмен служебной информацией. К обработке на КВЦ допускалась информация, совпадающая в двух каналах связи. Спутниковые каналы через «Молнию-1» были лучше защищены от внешних помех, и нам предписывалось дублировать информацию через них. Уже тогда стало ясно, что использование одних и тех же антенн для комплексов «Кретон» и «Горизонт КВ» – самый большой недостаток НИС КВК.
Для КВК и всего Космического флота наступал «момент истины».
Приблизительно в 13:00 Евпатория передала нам «Зонд-5». Все, что было предписано программой, мы выполнили.
В Гаване только-только начиналось утро. По расчетам наших баллистиков, посадка предстояла где-то около 19 часов, а по местному времени – в 11. Сообщили, что управляемого спуска не будет: по мнению нашей оперативной группы, «Зонд-5» пойдет по баллистической траектории в Индийский океан, приводнение между о-вом Кергелен и Маскаренскими о-вами.
В 14:30 получили программу последнего сеанса. Антенны комплекса «Кретон» снова наведены на «Зонд-5». Скорость отслеживания объекта значительно возросла – под действием притяжения Земли «Зонд-5» шел все быстрее. Нас предупредили, что серия команд очень важная и работать нужно с квитированием, т.е. получить квитанции с борта о правильности принятых бортом команд. Игорь Гнатенко сказал нам по секрету, что выданная серия команд отключила систему автоматического подрыва объекта (АПО). Вариант «Зонда-4» уже не мог повториться.
Посадка «Зонда-5»
В 16:00 была выдана последняя команда. Телеметрический передатчик должен заработать от программного устройства, над Южным полюсом, и передавать информацию, которую должны были принять наши НИСы, стоявшие вдоль 68°в.д. от о-ва Кергелен на 50°ю.ш. до острова Сокотра на 12°с.ш. В самой южной точке, у Кергелена, находился «Невель». На 31°33’ю.ш. и 66°48’в.д. дрейфовали «Боровичи». Координаты «Моржовца» были 17°00’ю.ш. и 65°30’в.д., «Бежицы» – 11°24’с.ш. и 58°08’в.д.
Прибыло соединение судов и кораблей ВМФ. Четыре судна Поисково-спасательной службы (ПСС) – «Тоснолес», «Выборглес», «Суздальлес» и «Свирьлес» – были оснащены радиотехническими средствами поиска, вертолетами Ка-25, системами подъема приводнившихся КА на борт, устройствами их крепления и хранения. В состав соединения входили экспедиционные океанографические суда (ЭОС) «Василий Головнин», «Семен Дежнев», «Андрей Вилькицкий», «Федор Литке», танкер «Ханой», плавбаза «Котельников». Севастопольские суда ПСС, выкрашенные по черноморской традиции в черный цвет, назывались в народе «Черной эскадрой». Руководил действиями соединения командир эскадры ПСС контр-адмирал В.М.Леоненков. Для поиска с воздуха был выделен самолет Ту-95РЦ Северного флота. Всего в обеспечении поиска и спасения «Зонда-5» участвовало около 20 судов отечественного флота. Они также разместились по 68-му меридиану, вдоль следа прогнозируемой траектории спуска. Каждому был определен персональный район поиска 300х100 миль.
18:42. С приемных устройств доложили о появлении сигнала. Сигнал сильно флуктуирует, но по мощности растет. На фоне периодических сбоев пошла информация. Сигнал неустойчивый. На «Боровичах» начальник экспедиции Г.Ф.Самохин принимает решение выдавать радиограммы после конца работы борта «Зонд-5», поскольку судовой КВ-передатчик создает радиопомехи и может привести к сбоям принимаемого сигнала.
18:50. Уровень приема телеметрии значительно увеличился, но сигнал идет с периодическими сбоями. На экранах ЭЛТ – «гребенки» из телеметрических параметров, искажаемые на короткое время помехами. Зубчики гребенок имеют неодинаковую высоту. Высота зубчика – значение телеметрической информации. Пропал один из зубцов – это прошла информация об отделении приборного отсека (ПО). СА входит в атмосферу. Телеметрический сигнал еще поступает, но информирует только о состоянии ПО.
18:54. Резкое пропадание сигнала. ПО начал гореть. Это конец работы. Дешифровка информации идет полным ходом. Пошли радиограммы в ЦУП. В лабораториях оживленное обсуждение результатов работы. Матросы говорят, что видели огненный шарик, метеоритом пронесшийся туда, куда были наведены антенны.
19:45, местное время 21:45. Ночь. Получили шифровку от В.Г.Безбородова, начальника Отдельного морского Командно-измерительного комплекса (ОМ КИК): «По расчетам баллистиков КВЦ, «Зонд-5» приводнился в районе работы НИС «Боровичи». Включить все приемники УКВ и начать поиск. Свои координаты сообщить всем судам ОМ КИК и судам ПСC».
Пеленгатором «Визир», основным средством поиска, ищем сигнал маяка, установленного на СА «Зонда-5». Судно идет малым ходом. Пошел интенсивный обмен радиограммами с пунктом управления ОМ КИК; одна из них: «Следовать в направлении координат 32°18’ю.ш. и 65°20’в.д. Поиск осуществлять всеми имеющимися средствами. Используйте установку «Свет». Сообщите район поиска командиру соединения ПСC». Подпись «Кораблев» (псевдоним Безбородова).
Командиры судов ПСC требуют установить кодовую связь, но шифрблокноты разные и такая связь невозможна. Кое-как договорились по КВ «петушиным» языком. Все их суда, как оказалось, шли почти в противоположном направлении.
В Москве и Евпатории – напряжение. Радиограммы идут открытым текстом и шифровками. Из записанной на магнитофон информации дешифровщики продолжают «выжимать» телеметрические параметры. Периодические сбои сигнала говорят о том, что система стабилизации не работала, объект вращался. ЦУП продолжает запрашивать нужные ему параметры.
24:00. Объект не обнаружен. «Боровичи» ходят галсами вдоль выбранного курса на предполагаемую точку приводнения «Зонда-5». Начальник экспедиции Г.Ф.Самохин вспомнил, что во время совместных тренировок с судами ПСC по поиску объекта командир «Черной эскадры» давал частоту и форму сигнала. Последняя – буквы «А» и «Н» в коде Морзе – означает «Академия наук». И тут оператору УКВ-станции переговоров с космонавтами «Заря» В.Ф.Бурову пришла мысль поискать сигнал антенной этой станции, имеющей диаграмму направленности около 25°. Приемник станции имел значительную чувствительность.
02:00. Сигнал не обнаружен. Послештормовая зыбь на 5 балов. Сильный зюйд-вест. Никто не спит. Зрительное наблюдение идет со всех палуб. От судов ПСC информации нет.
03:10. В лабораторию, где разместилось руководство, прибежал Буров и сообщил, что прослушивает какой-то сигнал. Все пошли на «Зарю». Борис Кругов предложил посмотреть сигнал на осциллографе. На экране появились импульсы – долгожданные буквы «А» и «Н». Радости нет предела! Перемещая антенну по азимуту, настроились на максимум сигнала. Самохин дал шифровку Безбородову. Капитан послал матроса с биноклем на мачту. Теперь уже никто не думал об отдыхе.
Шифровка от Безбородова: всем следовать курсом «Боровичей». Нашедшим объект обещалось вознаграждение.
Капитан предложил идти средним ходом, чтобы не «наехать» на объект. Десятки пар глаз устремились в темноту. Луна уже ушла. Вот-вот начнет светать. Сигнал на «Заре», как говорят радисты, «стоит колом»: «Боровичи» уже рядышком с «Зондом». Боцману дана команда готовить рабочую шлюпку. Зыбь большая, судно здорово раскачивает, но никто не сомневается в том, что шлюпку спустят.
Так вылавливали «Зонд-5»
моряки НИС «Боровичи»
06:17. Матрос на мачте кричит, что видит какой-то предмет. Судно идет прямо на него. Открытым текстом на имя И.Д.Папанина, начальника Отдела морских экспедиционных работ АН СССР, отправлена радиограмма: видим объект и ожидаем команды, что делать дальше.
Пока подходили к объекту, на горизонте с левого борта, почти на траверзе, появился военный корабль. Капитан, рассмотрев его в бинокль, сообщил, что это американский фрегат. Самохин тут же отправил шифровку. Последовала команда: спустить шлюпку, взять объект на конец, не допускать американца к объекту.
06:45. Легли в дрейф. До объекта около кабельтова. Дана команда спустить шлюпку.
С палубы рассматривали космического путешественника, ожидая чего-то неземного – прилетел от самой Луны! А «Зонд-5», как перевернутый вверх дном огромный котел из армейской кухни, раскачивался на волне. Он был почти весь черный; белели лишь место люка парашютного контейнера (там что-то болталось), место люка контейнера маячковой антенны (она торчала метра на полтора вверх и посылала сигнал) и силовой шпангоут.
Шлюпка подошла к объекту и пыталась пришвартоваться. Б.Круглов рассказывал: «…О какой-либо опасности не думалось. Боялись ударить шлюпкой и что-нибудь сломать. Антенна была единственным предметом, который не обгорел. Корпус обуглился, особенно в нижней части, которая входила в атмосферу. От прикосновения моя рука стала черной. Кое-где виднелись остатки теплоизоляции. Удалось несколько кусочков отковырнуть на память. К лямке от крепления парашюта привязали конец и таким образом пришвартовали объект. Наша задача теперь – охранять его».
Подошел танкер «Ханой», снабжавший суда ПСC топливом и водой. Лег в дрейф поблизости. Американец ходил миль за десять. Наблюдал. Несколько раз прилетал самолет. Кружил над объектом и над судном.
Поступила команда укрыть объект брезентом, но на борт не брать и никаких операций с ним не проводить. В ближайшее время подойдет океанографическое судно «Василий Головнин», ему передать объект. Стало обидно. Володя Бонах сказал: «Ордена получит тот, кто «Зонд-пятый» привезет! Ну, а мы, когда придем, там забудут все о нем…»
Американский фрегат подошел ближе и стал маневрировать, чтобы сфотографировать объект. «Ханой» и «Боровичи» тоже маневрировали, противодействуя съемке. На шлюпке пытались укрыть объект брезентом. Забросить намокший брезент было делом непростым. После нескольких попыток это удалось, но стоило погнутой антенны.
Уже совсем рассвело. Ветер не стихал, волны продолжали свою пляску и мотали шлюпку и объект. Появился «Василий Головнин». Еще активнее задвигался любопытный «американец». Команда, принимающая «Зонд-5», выстроилась на палубе «Василия Головнина», издали напоминая гуманоидов: спасатели были одеты в защитные костюмы с противогазами. Нас это удивило и заставило заволноваться по поводу радиоактивного заражения: мы-то голыми руками трогали объект… С «Василия Головнина» развернули устройство для подъема плавающего объекта, похожее на судовую стрелу с прикрепленной к ней сетью. Сеть имеет небольшой кошель, куда и попадает объект, когда стрела выставлена перпендикулярно борту.
На шлюпке сняли брезент с «Зонда» и отдали буксирный конец. «Зонд» свободно закачался на волнах. Шлюпка пошла к «Боровичам». Американский фрегат попытался подойти поближе, но танкер «Ханой» стал на пути.
Две попытки выловить объект кошелем – неудачные. Только с третьей «Зонд-5» подняли на борт.
Было уже около 12 часов по Москве. «Василий Головнин» уходил с очередным успехом советской космонавтики в Бомбей, а «Боровичи» остались ждать команды на заход в Сингапур. Так обещал наградить моряков Безбородов за выполнение задачи. Народ был в отличном настроении. Обед прошел по-праздничному, но все изрядно устали и сразу разошлись отдыхать по каютам. Больше суток моряки были без сна, но ночи той не забудут: этой работы они ждали 1.5 года.
…В родные порты суда Космического флота вернулись к февралю 1969 г., успев отработать по беспилотному КК «Союз-2», по пилотируемым «Союзу-3», -4 и -5, выполнив третью коррекцию и обеспечив прием телеметрии от «Зонда-6», который осуществил управляемый спуск на территорию СССР.
А дело с «Зондом-5» завершилось по предсказанию В.Г.Бонаха: наград никому… Командир ОМ КИК В.Г.Безбородов даже выговор получил – за нарушение режима связи во время поиска «Зонда-5». По возвращении из рейса члены командного состава экспедиции НИС «Боровичи» обнаружили в ведомости денежного довольствия дополнительные 100 руб. Как они полагают, это была премия от руководства за «Зонд-5».
Эпилог
В декабре 1968 г. КК Apollo 8 с экипажем из трех астронавтов сделал 10 витков вокруг Луны и успешно приводнился в Тихом океане. В июле 1969 г. Apollo 11 совершил мягкую посадку на Луну. Астронавты Нейл Армстронг и Эдвин Олдрин стали первыми землянами, ступившими на поверхность Луны.
В августе 1969 г. «Зонд-7» облетел Луну и совершил управляемый спуск на территорию СССР. Полет прошел без серьезных замечаний. Научно-исследовательские суда АН СССР выполнили свою задачу.
В декабре 1970 г. состоялся последний облет Луны беспилотным «Зондом-8». Корабль, заходивший со стороны Северного полюса, произвел баллистический спуск в Индийский океан. Поиск и спасение осуществляли суда ПСС ВМФ. Судно «Тамань» обнаружило «Зонд-8», выловило и доставило в Бомбей.
И все-таки первые живые существа – черепахи – облетели Луну на советском КК «Зонд-5» и благополучно вернулись на Землю.
Примечание В.Прощенко:
Были американские астронавты на Луне или нет, облетали они Луну на своём "Аполлоне-8" в декабре 1968-го или нет - время покажет. Но вот достоверный факт: в сентябре 1968 г. первыми живыми существами, облетевшими Луну и благополучно вернувшимися на Землю была пара среднеазиатских черепах. Сделали они это, будучи пассажирами космического аппарата "Зонд-5".
См. также:
А.А.Конкин (8-я ОПЭСК). "Флот и космос" >>
Википедия. "Зонд-5" >>
Википедия. "Зонд (космическая прпограмма)" >>